Жертвы авиакатастрофы Ту-154 под Сочи – ни в чем не повинные люди. Мирные люди – артисты, журналисты, врач Елизавета Глинка. Мы выражаем соболезнования родным и близким погибших. Причины трагедии пока неизвестны, версия теракта, по данным силовиков, маловероятна. И все же это жертвы войны, в которой мы все вольно или невольно участвуем.
Борт Минобороны выполнял полет в рамках сирийской операции. Артисты ансамбля им. Александрова летели выступать перед российскими военнослужащими в Сирии, журналисты трех российских телеканалов должны были освещать событие, врач и филантроп Елизавета Глинка везла медикаменты для госпиталя в Латакии. Скорбь о погибших никак не зависит от того, что целью этого рейса было культурное, медицинское, тыловое обеспечение воюющей армии. Мы на войне, а на войне небоевые потери – тыловые, демографические – могут порой превышать боевые.
Собственно, в современной войне, предпочитающей бесконтактные боевые действия, потери на фронте могут быть сведены к минимуму. Но как считать небоевые потери, например, в состоянии партизанской войны с террористами? Жертвы терактов среди мирного населения могут исчисляться сотнями и тысячами.
Это очень сложное дело – ведение такой войны. Очень сложное дело – прогнозировать потери и издержки от такой войны. Возможно, российские стратеги, начиная ее, все учли и спрогнозировали. Но, во-первых, никто не обсуждал это с обществом. Во-вторых, какие цели стоят этих жертв? Понимая всю глубину трагедии, мы не считаем, что это накладывает какие-либо ограничения на общественное обсуждение целесообразности участия России в этой войне.
Только в декабре погибли две медсестры при обстреле военного госпиталя в Алеппо, военный советник (скончался от ранений, полученных в бою за Алеппо), посол России в Турции Андрей Карлов (расстрелян террористом). В августе был сбит вертолет, возвращавшийся после гуманитарной миссии из Алеппо на базу Хмеймим, погибло пятеро. В мае и июне погибло трое российских военных, охранявших гуманитарные конвои. В феврале – военный советник. Все это только в этом году и только по официальным данным. Самой массовой трагедией, связанной с участием России в сирийском конфликте, стала гибель российского пассажирского самолета 31 октября 2015 г. над Синайским полуостровом (224 человека) от взрыва бомбы, заложенной предположительно террористами ИГИЛ (запрещено в России).
«Год назад, начиная сирийскую операцию, Москва недооценила все риски военного вмешательства в конфликт и переоценила свои возможности обеспечить быструю победу. Как всегда бывает в таких случаях, войти легче, чем выйти. Но рано или поздно выходить из войны придется, и лучше сделать это до того, как издержки нивелируют полученные преимущества», – писал в сентябре эксперт-международник Владимир Фролов. Издержки – и человеческие потери – продолжают расти.