Импортозамещение Трампа

Можно пытаться разбираться в деталях программы Дональда Трампа и искать там pros & contras с точки зрения экономики, но, мне кажется, это не самая правильная трата времени сейчас. Важно понять, что именно Трамп будет делать в условиях, когда вся полнота власти не находится в руках любого из органов власти США, а разногласия значительны и внутри республиканской партии, которая теперь (как минимум на два года) контролирует еще и американский парламент. А для этого нужно время. Многое можно будет понять по личностям назначаемых им официальных лиц администрации и т. п.

Автор – директор по исследованиям и аналитике Промсвязьбанка

Основная стратегия Трампа в области экономики – это снижение налогов и изоляционизм. По крайней мере, так было объявлено. Разумеется, эти заявления являются чисто популистскими. Снижение налогов в условиях очень высокого государственного долга – это мера, которая может быть компенсирована только снижением расходов, о деталях какового мало известно. В противном случае это неизбежно приведет к росту ставок и инфляции. Последнее особенно верно, если изоляционистская политика будет реализована: поток товаров в США из все еще относительно дешевой промышленной зоны Юго-Восточной Азии в немалой степени способствовал снижению цен. Но и это еще не все. Совмещение снижения налогов и изоляционизма – американская версия импортозамещения – приведет к снижению экспорта в США у крупнейших торговых партнеров: ЕС, Японии и Китая. Это, в свою очередь, приведет к снижению притока в эти экономики долларов и, соответственно, к меньшему спросу на американские активы. Не надо особенно гадать, что произойдет при этом с ценой и доходностью государственных облигаций, которых вдобавок может стать еще больше на рынке – дефицит бюджета ведь надо как-то покрывать. Даже не обязательно, чтобы это произошло на самом деле: достаточно ожиданий и тем более первых шагов по осуществлению опасной комбинации «изоляционизм + снижение налогов».

Опасность изоляционизма существенна и с точки зрения корпораций. Глобализация зашла достаточно далеко для того, чтобы ее резкое свертывание на ключевых направлениях имело самые печальные последствия. Американские корпорации – участники индекса S&P 500 получают треть своих доходов за рубежом, это свыше $3,5 трлн. Крупнейшие американские компании, такие как Pfizer, GE, IBM, Google и др. (всего 20 компаний), возможно, не репатриируют порядка $1 трлн выручки за рубежом. Является ли это негативным для американской экономики? И да и нет.

С одной стороны, это приводит к недополучению налогов бюджетом США на сумму $700 млрд в год. При этом программа Трампа по снижению налогов вызовет, по оценкам Tax Foundation, недоплату в бюджет примерно $1,2 трлн в тот же период. Однако дело в том, что корпорации столкнутся не только с возможным снижением их экспортной выручки, так как весьма вероятны ответные меры торговых партнеров на изоляционистские меры новой администрации Белого дома. Возможны и более серьезные неприятности для самой структуры американских транснациональных компаний вследствие размещения ими участков своих технологических цепочек в странах, которые могут быть подвержены давлению в рамках программы America First Трампа. То, что Обама пытался делать в парадигме рыночной конкуренции и точечных мер вроде судебных процессов с Китаем из-за предполагаемого субсидирования им экспорта ряда товаров Трамп как будто бы собирается решать административными методами. И это, разумеется, не может не затронуть и глобальные рынки капитала, которые не в последнюю очередь обслуживают международные продуктовые и логистические цепочки американских транснациональных корпораций.

Ограничение на миграцию рабочей силы ставит под сомнение не только различные аспекты экономического роста внутри страны, но и подрывает важнейшее в условиях глобальной экономики преимущество США – импорт талантов. Разумеется, речь не может идти о нелегальной иммиграции, с этим явлением нужно бороться, но для этого есть все необходимые инструменты, не затрагивающие важнейший экономический аспект жизни страны. Более-менее значимое сжатие иммиграции мозгов ведет к угрозам для неоспоримого технологического лидерства США – между прочим, главного козыря страны в международной конкуренции. Кто заменит лидера в этих обстоятельствах? Если только ЕС, у которого полно своих трудностей. Например, состояние европейской финансовой системы: если таковая пошатнется в США в связи с бурной активностью новой администрации, европейской точно не сдобровать.

В этой ситуации Китай и Россия также находятся не в лучшем положении. Китай не успел даже в сколь-нибудь существенной степени перейти к новой парадигме экономического роста, основанной на внутреннем потреблении. Следовательно, неприятности на международных торговых рынках, препятствия для экспорта приведут к совершенно нежелательным последствиям для реальной экономики страны, которая и так оправляется от некоторого снижения торговой активности в последние годы и избыточного инвестирования в инфраструктуру и жилье. Россия же не располагает вообще никакой собственной программой развития, и спад экономической активности в мире, risk off уж точно не способствуют улучшению конъюнктуры на рынке сырья, особенно углеводородов.

В современных условиях никакой успех развития – даже в такой диверсифицированной экономике, как США, – не может быть достигнут в условиях изоляции и прочего подавления конкуренции. Чем больше изоляционизма – тем меньше прогресса, тем меньше надежд на лучшее будущее. Это относится и к технологиями, и к финансам, и к человеческому капиталу. Понятно, что те, кто голосует за Трампа и его America First, как раз и выступают против избыточной, как им представляется, конкуренции. И это серьезная проблема более глубинного свойства, чем возможные действия Трампа.

Глобализация, новая экономическая парадигма, как это бывает при любых революциях, не исключая индустриальные, имеет противоречивые последствия. Прежняя экономика сделала очень много для того, чтобы снизить огромные провалы между классами, точнее, чтобы побороть бедность. С 1820 по 2015 г. доля мирового населения, живущего в абсолютной нищете (менее чем на 2 постоянных доллара по паритету покупательной способности в день), упала с 94% до примерно 10%. Но, несмотря на победу над бедностью, даже в наиболее богатых странах мира тенденции таковы: с 1985 по 2013 г. в среднем по странам ОЭСР доходы 10% наиболее богатых граждан выросли в реальном выражении более чем на 50%, а 40% более бедных – чуть более чем на четверть. В среднем по ОЭСР в 2013 г. верхняя дециль населения получала в 9,6 раза больше дохода, чем нижняя, против 7,2 к 1 в середине 1980-х. Нынешняя пропорция – наивысший показатель в истории для ОЭСР. Согласно докладу этой организации, риск нищеты сдвинулся в последнее время в молодые возраста из пожилых: в 2013 г. доля граждан с низким доходом в возрасте от 18 до 23 лет была в 1,6 раза выше, чем в среднем по странам ОЭСР, против примерно 1,2 раза в середине 1980-х.

Самая серьезная ситуация с неравенством в США. Послекризисное восстановление экономики страны лишь усугубило проблему: из почти 15 млн рабочих мест, созданных после 2009 г., 13 млн приходится не на материальное производство, бывшее когда-то главным генератором среднего класса, а на относительно низкодоходные вакансии в сфере услуг. Индекс Джини, бывший в США на уровне 0,38 в 2007 г., сейчас превысил отметку 0,4. Отношение доходов верхней децили населения относится к аналогичному показателю нижней как ошеломляющие 19 к 1 – самый высокий уровень среди стран G7 и вообще едва ли не среди всех значимых экономик мира: выше – в Мексике и Чили, немного меньше – в Турции.

Поэтому вполне предсказуема следующая оценка: «Это движение, основанное на распространенных и в основном замалчиваемых ощущениях, которые вдруг прорвались наружу благодаря размышлениям вслух напористого миллионера. Это движение основывается на расовой политике, во многих отношениях политике вчерашнего дня. Оно основывается на разделяемом многими чувстве фрустрации, беспокойства, ощущении, что вы остались позади. Но главным образом оно олицетворено кандидатом, который наконец выпустил все эти страхи на свободу. А для Трампа стала реальностью его тесная взаимная связь с яростной лояльностью наиболее страстных его сторонников – часто ведущая по ложным путям» (Бретт Логирато, Business Insider). Трамп в своем лозунге употребляет слово again – «снова». И это можно расценивать как аналог слова «вернем». Но дважды войти в одну реку нельзя! По крайней мере, такая попытка может обернуться новым разочарованием. А до тех пор пока на примере Трампа мир убедится, что альтернативы прогрессу нет, – может быть больно.