Как закончить гражданскую войну

Нобелевская премия мира присуждена 7 октября президенту Колумбии Хуану Мануэлю Сантосу. В понедельник он заявил, что денежную часть премии отдаст жертвам гражданской войны, которую ему удалось закончить. Вернее, почти удалось.

Колумбия 2 октября голосовала за свое будущее на референдуме о поддержке мирного соглашения с наиболее многочисленной повстанческой группировкой «Революционные вооруженные силы Колумбии» (ФАРК ЭП), конфликт с которой продолжается с 1964 г. Результат – 49,78% за и 50,21% против – стал серьезным поражением президента Сантоса, который за неделю до этого уверенно входил в историю как триумфатор-миротворец. Впрочем, мир еще может состояться.

Гражданская война привела к ужасающим последствиям: 265 000 убитых, 45 000 пропавших без вести и 6,8 млн внутренних перемещенных лиц. Попытки ее прекратить предпринимались не раз. Начиная с 80-х гг. Колумбия пережила несколько переговорных процессов, после которых вооруженные группировки либо демобилизовывались, либо продолжали сражаться с еще большей интенсивностью. Нынешние переговоры качественно отличались от предыдущих попыток, стороны с участием общества старались найти структурные решения острых проблем, парализующих страну. Уникальность нынешнего процесса проявляется в применении прогрессивных подходов, расширяющих вместе с пониманием ситуации список возможных решений.

Например, стороны принимали как данность, что поскольку в разных регионах динамика конфликта проявлялись по-разному, то и нужды населения и ответы на них там будут разными. Было понятно, что война имела различное воздействие на мужчин и женщин, на сельское и городское население, на афроколумбийцев и коренные народы, на детей и взрослых и т. д. и что все это надо учесть. К примеру, нужды женщины среднего класса, живущей в районе Чапинеро-Альто в Боготе, значительно отличаются от нужд женщины этнической группы эмбера, вынужденной покинуть свою деревню из-за угроз парамилитаристов и бежать на окраину какого-нибудь города.

Все эти подходы предполагают особую логику миростроительства, в основе которой лежит понимание того, что универсальных решений не существует. Процесс должен быть построен не как директива сверху вниз, а как некая сеть инициатив снизу вверх. Во главу угла было поставлено благополучие людей.

В течение четырех лет, переживая кризисы и успехи, переговоры уверенно шли к мирному соглашению, которое было торжественно подписано 26 сентября в Картахене. Правительству Сантоса удалось подойти на расстояние вытянутой руки к достижению мира в стране, обозначив курс на кардинальные изменения в политической, экономической и социальной сферах. Соглашение предполагало решение таких важных вопросов, как реформа аграрного сектора, распределение земель, решение проблемы наркотиков, демократические реформы и участие общества в политике, реституция прав жертв конфликта, условия разоружения, демобилизации и реинтеграции повстанцев в общество и т. д.

Результат референдума шокировал всех. К нему не были готовы ни правительство, ни ФАРК, ни гражданское общество, ни международные организации, ни даже бывший президент республики Альваро Урибе – главный противник соглашения. Впрочем, небольшой перевес голосовавших против не был таким уж неожиданным.

Во-первых, мирный процесс попал под влияние спекуляций и был очень сильно политизирован, особенно на завершающей стадии переговоров. Для большой части населения выбор за или против мирного соглашения стал выбором между политикой действующего президента Сантоса и бывшего президента-консерватора Урибе.

Во-вторых, правительство допустило ряд ошибок. Неоправданная спешка и чрезмерная уверенность сторон в успехе в определенной степени усложнила ситуацию, ударив по легитимности соглашения и мирного процесса. Если бы подписание было назначено после референдума, стороны могли бы иметь больше пространства для маневра – пересмотра и новой артикуляции документа.

Третий фактор – неумелое начало кампании ФАРК как политического движения, скомканные извинения за насилие от лидера ФАРК Родриго Лондоньо Эчеверри, известного под псевдонимом Тимошенко, и приезд на церемонию подписания Рауля Кастро и Николаса Мадуро, которых в Колумбии воспринимают неоднозначно. Всё это было умело использовано Урибе и его сторонниками, сумевшими внушить страшную перспективу превращения Колумбии в «кастро-чавистскую» республику. Пропаганда против соглашения не скупилась на черный пиар и неприкрытую дезинформацию, строя свои аргументы на теме безнаказанности повстанцев и повышения налогов в поисках средств на выполнение соглашения.

Четвертым фактором стали достаточно слабые усилия по противодействию пропаганде Урибе. Правительство не приложило достаточно усилий для разъяснения сути и деталей соглашения из 297 страниц, которое прочитали далеко не все граждане страны. Мнение «против» выиграло благодаря простым и понятным лозунгам, апеллирующим к эмоциям публики. Как заявил руководитель кампании против соглашения Хуан Карлос Велес в интервью газете La Republica, кампания «за» основывалась на идее новой нации, а кампания «против» – на чувстве возмущения. В картину разделения между разумом и чувствами вписывается и роль христианских (протестантских) церквей, которые эффективно демонизировали мирный процесс и неожиданно выступили в роли политической силы.

Явка, составив всего 37,5%, стала самой низкой за 25 лет. Большая часть населения проигнорировала жизненно важное для страны событие. В течение четырех лет мирных переговоров общество достаточно безучастно наблюдало за ним, игнорируя инструменты участия и влияния, предусмотренные процессом переговоров. Население слабо интересовалось и уже достигнутыми соглашениями, что и обусловило эффективность грязной пропаганды и дезинформации. Слабый интерес и безучастие демонстрируют высокий уровень дезинтеграции общества, попавшего в замкнутый круг насилия. Страх и недоверие, появившиеся как механизм защиты, являются серьезным препятствием на пути примирения и строительства новых социальных отношений, в которых насилие не является фактором.

Плебисцит в определенном смысле расставил всё по местам, обнажив гораздо более глубокую поляризацию общества, чем представлялось до него. Со времен кровавого периода насилия 1950-х, вызванного вооруженной борьбой между либеральной и консервативной партиями, противоречия в обществе остались прежними. Разделение на два лагеря сохранилось в форме «консерваторы – прогрессисты».

Согласно официальным данным бюро регистрации голосов, регионы, наиболее пострадавшие от насилия, стабильно голосовали за соглашение. В муниципальных образованиях, переживших массовые убийства и прочие ужасы войны, выбор «за» достигал 95% голосов. Регионы, проголосовавшие против, располагаются в центральной части страны, где сосредоточено главное производство и экономическое развитие, собственники и крупные землевладельцы.

Таким образом, провал референдума, обнажив отсутствие согласия в обществе, привел к отмене и прежней стратегии миростроительства. Изначально предполагалось, что после заключения соглашения процесс, вступив в третью фазу «Строительство мира», разнесется по регионам, давая возможность местным жителям самим определять свои нужды и воплощать инициативы по примирению и реформированию страны. Такой подход сторонами был назван «территориальным миром». Теперь социального консенсуса и примирения придется достигать во время новых переговоров, которые к тому же должны будут включать расширенный список участников вплоть до еще продолжающей вооруженную борьбу Армии национального освобождения, что значительно усложнит задачу. Сложность заключается еще и в том, что у лидеров движения «против» нет четких и конструктивных предложений. Урибе даже заявил о предоставлении полной амнистии повстанцам и военным правительственных сил, что противоречит его позиции до референдума.

Сейчас ситуация очень неустойчива. Кроме всего прочего вскрылись данные о не самой честной кампании со стороны партии Урибе «Демократический центр».

После объявления результатов правительство и ФАРК ЭП сделали заявления о своей преданности идее мира. Перемирие продолжится как минимум до 31 октября с возможностью продления. Осознание вероятности возобновления кровопролития привело к самой массовой акции за мир в истории Колумбии, маршем прокатившейся по всей стране и за ее пределами 5 октября. Однако, поскольку многие отряды ФАРК уже успели сконцентрироваться в зонах, отведенных для разоружения и демобилизации, обстановка в любой момент может выйти из-под контроля. Масла в огонь подливает и тот факт, что в порыве оптимизма были раскрыты настоящие имена командиров ФАРК, что сделало их более уязвимыми для преследования. Что-то похожее случилось с движением «Унион патриотика» в начале 1990-х: оно было создано демобилизованными повстанцами на волне нового мышления тех лет и расширения политических прав, но вскоре физически уничтожено парамилитаристскими группировками правого толка, набиравшими в тот период власть в регионах.

Плебисцит имеет и экономическую составляющую. Непредсказуемость ситуации становится серьезным препятствием для продолжения экономического подъема, который Колумбия переживала последние несколько лет. Отчасти это развитие было обусловлено оптимистичными ожиданиями, связанными с прекращением вооруженного конфликта. После объявления результатов референдума курс колумбийского песо упал на 2,6%. ЕС решил приостановить деятельность фонда размером 585 млн евро, которые ЕС намеревался выделить на программы мирного развития.

Сегодня вырисовываются три варианта развития событий. Поскольку соглашение уже подписано, а результат «против» под сомнением из-за нечестной кампании партии Урибе, стороны могут перейти к исполнению соглашения, не принимая во внимание референдум. Но есть опасность возмущения в обществе и саботажа дальнейших действий по выполнению договора. Второй вариант касается созыва конституционной ассамблеи для внесения положений мирного соглашения в конституцию. Третий вариант предлагает новый этап переговоров в расширенном составе для внесения изменений в пункты о правосудии переходного периода, политическом участии и бюджете. Этот вариант хоть и представляется наиболее реальным, не лишен своих недостатков, главный из которых – нежелание ФАРК пересматривать положения амнистии и гарантии политического участия.

Что касается возвращения к военным действиям, то оно представляется маловероятным. Главной причиной является отсутствие желания у правительства, ФАРК, урибистов и гражданского общества продолжать кровопролитие. Тем не менее, учитывая стремительность развития событий, этот вариант тоже не стоит преждевременно списывать со счетов.

Уже не так просто развернуть в обратную сторону мирный процесс, который успел пересечь несколько рубежей и добиться внушительных успехов. Возможно, для нынешней администрации шанс объявить мир уже ушел, но общество, почувствовав его запах, не станет пассивно ждать решения лидеров сторон.

Автор – руководитель социальных программ и исследований Grupo de Iniciativas Sociales Taiga, Богота