Правило забора

В пятницу Останкинский райсуд Москвы удовлетворил в полном объеме иск президента «Роснефти» Игоря Сечина к «Ведомостям». Сечин счел, а суд поддержал его, что статья «Ведомостей» в номере от 20 июля 2016 г. «Сечин вьет гнездо в Барвихе» является вмешательством в его частную жизнь, и постановил уничтожить все экземпляры газеты, которые есть в распоряжении редакции, и удалить статью из интернет-версии. Решение будет обжаловано в апелляционной инстанции вышестоящего суда.

Если решение устоит, это будет опасный прецедент введения цензуры, защищающей избранный круг влиятельных лиц от появления в СМИ даже публичной информации об их имуществе и образе жизни. Речь идет не только об ограничении свободы слова, но и о посягательстве на важнейшее право общества получать информацию о людях, принимающих ключевые решения, влияющие на жизнь страны.

Этот иск не первое успешное обращение Игоря Сечина в суд. В августе 2014 г. Сечин выиграл дело у журнала «Форбс», Савеловский суд признал порочащими честь и достоинство президента «Роснефти» сведения о том, что он «является самым высокооплачиваемым топ-менеджером в России с суммарным доходом за 2012 год, равным $50 млн». Тогда адвокаты Сечина сместили акцент с вопроса о том, насколько достоверны оценки журналистов, на вопрос о том, порочат эти оценки репутацию истца или не порочат. Если бы от журналистов требовали просто опровергнуть сведения, не соответствующие действительности, юристам Сечина, согласно 152-й статье (п. 10) Гражданского кодекса, пришлось бы представлять собственные доказательства недостоверности работы журналистов, т. е. открыть данные о доходах истца.

Юристы Сечина сделали акцент на том, что журналистская оценка вознаграждения топ-менеджера «порочит честь и деловую репутацию». В этом случае доказывать правдивость опубликованных данных должны журналисты, а не истец.

В нашем случае также видно смещение акцентов. «Ведомости» обнародовали открытые данные из Росреестра и других источников, подтверждающие факт владения землей. Но Сечин и его юристы сочли эту публикацию раскрытием «подробностей частной жизни для удовлетворения праздного интереса, любопытства публики». В исковом заявлении цитируется определение Конституционного суда (КС) от 28 июня 2012 г. № 1253-О: «лишь само лицо вправе определить, какие именно сведения, имеющие отношение к его частной жизни, должны оставаться в тайне, а потому и сбор, хранение, использование и распространение такой информации <...> не допускается без согласия данного лица <...>». Правда, в том же определении есть и другие фразы. Например, «собирание или распространение информации о частной жизни допускается лишь <...> в отношении тех сведений, которые уже официально кому-либо доверены самим лицом и в законном порядке собраны, хранятся и могут распространяться». Данные Росреестра, очевидно, собираются законно, и реестр пока не засекречен.

Есть в определении КС и такая фраза: «В понятие «частная жизнь» включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства». Подлежит ли контролю со стороны общества и государства информация о доходах и имуществе государственных деятелей?

Игорь Сечин, бывший вице-премьер и президент крупнейшей госкомпании, которая реализует важнейшие государственные проекты, не может быть приравнен к обычному частному лицу. Правовед Кирилл Коротеев говорит, что ограниченность частного пространства госслужащих и других публичных фигур не раз подтверждалась решениями ЕСПЧ, который подчеркивал в таких случаях приоритет общественных интересов над личной тайной. Засекречивание их имущества поощряет незаконное обогащение и коррупцию. Пленум Верховного суда в постановлении «О практике применения закона «О средствах массовой информации» от 15 июня 2010 г. указал: «судам необходимо проводить разграничение между сообщением о фактах (даже весьма спорных), способных оказать положительное влияние на обсуждение в обществе вопросов, касающихся, например, исполнения своих функций должностными лицами и общественными деятелями, и сообщением подробностей частной жизни лица, не занимающегося какой-либо публичной деятельностью».

Если решение Останкинского суда устоит в апелляции и вступит в законную силу, это будет означать частичное введение цензуры, говорит адвокат Иван Павлов. Избранные чиновники получат удобный способ удалять нежелательную информацию, просто обращаясь в суд. Это затруднит антикоррупционные расследования.

Решение Останкинского суда может привести к преследованию неугодных СМИ. Подтверждение судом факта вмешательства в частную жизнь позволяет выдвигать против журналистов иски о возмещении морального вреда, а также требовать возбуждения уголовного дела. СМИ могут получить от Роскомнадзора предупреждение о злоупотреблении свободой слова (ст. 4 закона «О средствах массовой информации»), повторное нарушение в течение года может означать приостановление работы.

Но такое решение не сможет прекратить публикацию данных о дорогих домах, яхтах и автомобилях высших чиновников и приближенных к власти бизнесменов, убеждена вице-президент Transparency International Елена Панфилова. Интерес людей к демонстративному богатству элиты нельзя истребить, запреты только стимулируют новые расследования, закрыть публикации в интернете невозможно.

В исковом заявлении Игорь Сечин пишет, что ответчики понимали степень своего вмешательства в его частную жизнь и в том числе поэтому «указали на наличие высокого забора». Забор, по его мнению, явно сообщал журналистам о желании истца оградить часть его жизни «от посторонних глаз». Забор – универсальная метафора российской жизни, Игорь Сечин добавляет метафоре совсем прямой смысл.

Отдел комментариев