Проблема подсчета студентов

В период активной приемной кампании в вузы обычно возникают оживленные дискуссии о количестве и качестве российского высшего образования. При этом очень часто высказывается мнение, что высшего образования у нас стало «слишком много». В этом году наряду с общими разговорами было, в частности, отмечено, что наша экономика требует, чтобы примерно треть работников имела высшее образование, а остальные рабочие места такового не потребуют. Смысл всех высказываний про «слишком много» высшего образования, как представляется, довольно прост: в стране не хватает рабочих кадров, а молодое поколение дружными рядами устремляется в высшие учебные заведения, а не идет получать профессию плотника или слесаря.

Изменят ли данные словесные интервенции ситуацию, поменяют ли выпускники школ в будущем свой выбор? Думается, что этого не произойдет. Во-первых, больше половины студентов в нашей стране сами платят за получение высшего образования и было бы странно их ограничивать в желании учиться. Соответственно, они полностью несут ответственность за свое дальнейшее трудоустройство. Во-вторых, сколько бы нам ни говорили, что работодатели ценят труд рабочих и готовы платить им большие зарплаты, эти утверждения, к сожалению, опровергаются сухими цифрами статистики. В ноябре 2015 г. Росстат провел обследование по широкому кругу организаций и выяснил, что средняя зарплата работников с высшим образованием почти в 1,7 раза выше средней зарплаты работников со средним профессиональным образованием (СПО) и квалифицированных рабочих, причем указанное соотношение не изменилось с 2013 г. Более того, работодатели во многих случаях предпочитают брать на работу специалистов с высшим образованием даже на рабочие места, которые его не предполагают. Мы знаем про менеджеров торгового зала (продавцов), менеджеров по клинингу (уборщиц) и тому подобное.

Другими словами, высшее образование важно как знак определенного отношения к делу, культуры и дисциплины труда, а не само по себе. Действительно, в условиях технологически развитого общества на рынок труда должны выходить работники старше 20 и даже 25 лет. Это требование становится все более непреложным, поскольку иначе резко возрастает риск техногенных катастроф. А этот возраст практически однозначно указывает на специалистов с высшим образованием. Можно, конечно, говорить о том, что из организаций СПО выходят работники в 20 лет. Но, как показывают социологические опросы, более 80% выпускников системы СПО опять-таки собираются идти (и идут!) в вузы. Кроме того, в организации СПО в России в настоящее время поступают в подавляющем большинстве подростки 15 лет, которые выходят на рынок труда в 18 лет, если речь идет о подготовке рабочих кадров, и в 19 лет, если мы говорим о специалистах среднего звена. В обоих случаях их социальные компетенции, и прежде всего чувство ответственности, развиты явно недостаточно, поэтому работодатели часто относятся к ним с определенным недоверием и, как правило, не горят желанием брать на работу.

Можно, далее, считать, что Россия не очень развита в технологическом плане, а на старых предприятиях вполне могут работать 18–19-летние юноши и девушки. Но парадокс заключается в том, что эти молодые люди не хотят работать на старых предприятиях: их не устраивают ни зарплата, ни условия труда. Таким образом, попытка перенаправить молодежь в организации СПО и не допустить ее поступления в вузы в большинстве случаев обречена на неудачу. В то же время высокий уровень образования российской молодежи будет подталкивать бизнес к модернизации производства, хочет он того или нет. И это весьма положительный момент, связанный с изменениями, происходящими в российской системе образования.

В подтверждение тезиса о том, что в России «слишком много высшего образования», иногда ссылаются на данные доклада ОЭСР 2010 г. (опубликованы в 2012 г.), согласно которым в России высшее образование есть у 54% населения, а в развитых странах эта доля значительно ниже: в США – 42%, в Канаде – 51%, в Нидерландах – 32%. Однако в этих данных содержится некорректность: по России представлены данные по третичному образованию (высшее плюс среднее профессиональное), а в остальных странах именно по высшему. В действительности в 2010 г. доля занятых с высшим образованием составляла 29,1%, а со средним профессиональным – 27,1%, что в целом давало 56,2% – даже несколько больше, чем в докладе ОЭСР.

В 2014 г. (последние официальные данные Росстата) удельный вес работников с высшим образованием достиг в России 32,2%, со средним профессиональным – 25,8%, а всего доля занятых с третичным образованием поднялась до 58%.

По сравнению с 2010 г. в 2014 г. показатель доли занятых с высшим образованием вырос в России на 3,1%. Если данная тенденция сохранится, то уже очень скоро наша экономика получит больше трети работников с высшим образованием.

Перераспределив этих работников на рабочие места, требующие высшего образования, получим структуру занятости, когда треть занятых имеет высшее образование, а примерно две трети – среднее профессиональное образование и ниже, т. е. структуру экономики, которая в настоящее время рассматривается как устойчивая. Дальше по этой логике надо закрывать большинство вузов, чтобы достигнутый «идеальный» баланс рабочих мест не нарушался или, в крайнем случае, разрешить вузам работать только на замещение выбывающих из экономики работников с высшим образованием. Еще одним направлением их деятельности при таком подходе может стать обучение практически исключительно иностранных студентов, что, как можно предположить, не очень понравится российскому населению. Кроме того, отсюда только один шаг до жесткого регулирования как рынка труда, так и системы профессионального образования. Вряд ли это то, что сейчас нужно нашей стране и нашей экономике, и вряд ли это то, что хочет получить в итоге наше общество.

Ну и, конечно же, высшее образование молодежь получает, исходя отнюдь не из чисто утилитарных целей. Многие молодые люди стремятся к высшему образованию для самоуважения и самореализации, для того чтобы создать себе то самое рабочее место, которое ему подходит, да и создать эти рабочие места не только себе одному. И это, как представляется, самое главное для нашей страны.

Автор – директор Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС