Российские правовые акты и программы, связанные с развитием территорий, как правило, провозглашают своей целью формирование привлекательной и комфортной среды – красивых и оживленных сел, поселков и городов.
Однако роль архитекторов в этом процессе все время игнорируется. Вот и в мае на Государственном совете, посвященном городскому развитию, о них мимоходом вспомнил лишь Михаил Мень. На совете в основном говорилось об обеспечении высоких темпов возведения жилья.
Жильем обеспечивать нужно. Однако количественные показатели в этой сфере у нас постоянно заслоняют качественные. И такая картина наблюдается более 60 лет, с момента, когда Никита Хрущев начал бороться с «излишествами» и переориентировал всю отрасль на типовое индустриальное строительство.
В оптике количественного подхода архитекторы почти неразличимы. Так, в Москве насчитывается около 6000 архитекторов-практиков, оборот проектных организаций составляет 2% общей стоимости строительства (10 млрд руб. в год), средняя цена полного комплекса проектных услуг – 1200 руб./кв. м.
Значение качественной архитектуры
Все это ниже, чем в мировых столицах. Расценки на проектирование там в 5–6 раз выше, больше и его доля в стоимости строительства (8–15%). Если в Москве на 100 000 жителей приходится 50 архитекторов, то в Лондоне – 75, в Амстердаме – 150. Инвестиции в архитектуру обеспечивают значительный эффект в социальной и экономической сфере. В грамотно спроектированных офисах выше производительность труда. Качественная архитектура больниц способствует ускорению выздоровления пациентов. В хороших школах повышается успеваемость учеников. Это подтверждают исследования.
Люди стремятся не только к комфорту, но и к красоте. Масштабный опрос «О месте и счастье», проведенный Институтом Гэллапа и научной группой под руководством Ричарда Флориды в США (2009), показал: как только удовлетворены базовые потребности граждан, на передний план выходит эстетическая составляющая. «Люди жаждут красоты, ищут ее во всем, что их окружает, особенно в местах, где они живут», – утверждает Флорида. И делает вывод: красота городской среды – один из главных факторов привлекательности места.
Запрос на качественную архитектуру будет формироваться и в наших городах. В первую очередь в Москве, где, по данным опроса ФОМа, выполненного в 2015 г. по заказу КБ «Стрелка», три четверти жителей довольны базовым уровнем комфорта. Мы научились обеспечивать базовые потребности, однако пока так и не создали условий для устойчивого производства качественной архитектуры. Появление такой архитектуры у нас всегда стечение особых обстоятельств: особого внимания властей, особых амбиций заказчиков, особой одаренности архитекторов.
Для исправления ситуации требуется множество вещей – от совершенствования норм и стандартов до повышения технологической культуры общества. Не менее важны и правильные процедуры. Такие процедуры доказали свою эффективность в разных городах.
Международный опыт учит, что архитектурная сфера требует грамотного регулирования. И оно не является препятствием для бизнеса. Яркий пример – Сингапур, где создана скрупулезная система контроля проектирования и строительства. Нормативы и регламенты определяют все вплоть до формы лоджий. Каждый шаг девелопера и архитектора подчиняется определенным правилам. И это не мешает Сингапуру занимать первую строчку в рейтинге Doing Business. Наличие четкого порядка – не помеха, а стимул для притока капиталов. Но у нас это осознают не до конца. Даже в столице, где данная сфера очевидно недорегулирована.
Архитектура и градостроительство
Связь градостроительной и архитектурной деятельности – необходимая предпосылка для эволюционного и сбалансированного развития города, или, проще говоря, для принятия понятных и предсказуемых решений.
Такая связь обеспечивается наличием документов трех уровней: стратегического, тактического и оперативного. В совокупности они формируют необходимые требования к архитектуре отдельных зданий и территорий, опирающиеся как на общую логику развития города, так и на специфику конкретных районов – с учетом сложившегося и прогнозируемого градостроительного, социального и экономического контекста.
Однако в Москве в отличие от ведущих мегаполисов мира необходимая цепочка последовательного продвижения от масштаба города к масштабу отдельного участка не выстроена.
В столице нет стратегии пространственного развития. Соответственно, нет внятных долгосрочных целей и задач, а также приоритетов и показателей эффективности. Четко не определены ключевые зоны развития, не прослеживается взаимосвязь между инициативами по совершенствованию транспортной инфраструктуры, благоустройству общественных пространств, проектами редевелопмента и нового строительства.
Фактически нет в Москве и документа тактического уровня – генерального плана, определяющего основные функциональные и количественные параметры застройки всей территории города, а также места размещения объектов государственного заказа: от элементов улично-дорожной сети до комплексов социальной инфраструктуры. Последний генплан принят в 2010 г. и в настоящий момент утратил свою применимость: он не охватывает Москву в новых границах, не учитывает актуальных проектов развития транспортной сети, не отражает последние значимые архитектурные инициативы.
Не установлены в Москве и градостроительные регламенты – документы оперативного уровня, детализирующие параметры застройки применительно к конкретным зонам и участкам.
Все это в совокупности приводит к непрозрачности принятия решений о строительстве тех или иных объектов. Эти решения не подкрепляются внятной градостроительной логикой, а соответственно, лишены предсказуемости и для жителей, и для девелоперов. Регулирование производится в ручном режиме, ему недостает ни гласности, ни системности. Повышается вероятность принятия волюнтаристских решений как со стороны чиновников, так и со стороны инициаторов и разработчиков проектов. В результате город не усиливает качество архитектуры, а архитектура не усиливает качество города.
Разработка и реализация проектов
В последние годы много говорят о проектном подходе в управлении. Такое управление считается более гибким и нацеленным на результат. При этом классическая разновидность проектной деятельности – архитектурно-строительное проектирование – у нас оказывается вне актуальных тенденций. Особенно это очевидно в сфере государственного заказа.
Среди современных международных трендов выделяются два:
– увеличение количества стадий проектирования;
– усиление разделения труда, проявляющееся в обособлении творческого и технического проектирования, а также задач по управлению, подготовке, разработке, реализации и оценке проекта.
В большинстве стран мира подготовка и реализация проекта традиционно включали четыре этапа, предусматривающих участие архитектора: подготовку концепции, проектной документации и рабочих чертежей, а также проведение авторского надзора за строительством. Сегодня количество этапов увеличивается до 7–8. Прежде всего за счет начальных и завершающих стадий проекта.
В качестве самостоятельных этапов начинают рассматриваться, с одной стороны, предпроектные исследования (от инженерных до антропологических), а с другой – сдача объекта в эксплуатацию и его последующая (постфактумная) оценка. Усиливается и вес первой собственно проектной стадии – концепции.
Если на этапе предпроектных исследований определяются цели и задачи, а также основные параметры проекта, то на стадии концепции рождаются ключевые идеи. При этом, с одной стороны, создается комплексная 3D-модель, включающая основную информацию о системах и параметрах будущего здания (BIM), с другой – проводятся рассмотрения и согласования со всеми заинтересованными сторонами. Это важно делать на раннем этапе, когда изменения легки и незатратны.
Внимание к завершающим стадиям проекта – сдаче здания в эксплуатацию и его постфактумной оценке – в свою очередь, высвечивает стремление к учету всего жизненного цикла объекта. Это становится актуальным в свете возрастающих требований к экологичности и энергоэффективности зданий. Комплексная постфактумная оценка позволяет также сформировать «базу знаний» относительно удачных и неудачных решений. Данный момент особенно важен для объектов бюджетного строительства. Ведь если в частном заказе результаты работы оцениваются рынком, то в случае госзаказа такого мерила, как правило, нет.
Процесс проектирования и строительства зданий дробится на такое число этапов, которое позволяет получить необходимое количество «контрольных точек» для проверки соответствия достигнутого установленным задачам и показателям. Повышается прогнозируемость результатов. Причем для всех: властей, жителей, архитекторов, заказчиков.
Вторая тенденция – возрастающее разделение труда участников проектного процесса – следствие увеличения и усложнения задач. Этому способствует не только упомянутое ужесточение требований к энергоэффективности, но также развитие новых технологий (BIM, Big data и проч.), повышение внимания к качеству общественных пространств, все более весомая роль пользователей и, как следствие, коммуникационной составляющей процесса.
Усиливается специализация. Архитектурные фирмы все больше концентрируются на архитектурных решениях, проектные – на рабочей документации, возрастает обособленность компаний, занимающихся управленческой, исследовательской и консалтинговой деятельностью, а также вопросами вовлечения различных стейкхолдеров в проект.
При наличии отлаженной системы контроля за преемственностью разных стадий проекта и координации решения разных задач дифференциация всех этих рынков может способствовать повышению качества решений – вследствие «нишевой» конкуренции, приводящей к оттачиванию мастерства в отдельных областях. Тому примером – возглавляющая престижный международный рейтинг архитектурных фирм BauNetz швейцарская компания Herzog de Meuron. 270 из 300 человек в ее штате составляют архитекторы. Остальные – административный и обслуживающий персонал. Ни инженеров, ни конструкторов, ни сметчиков.
Россия и, в частности, Москва идут своим путем. В другую сторону. Законодательно утвержденных стадий проектирования у нас всего две – проектная и рабочая документация. И если частные заказчики по-разному, но все-таки перенимают международный опыт, то государственные – нет.
Так, в системе госзаказа мало внимания уделяется постановке целей и задач проекта: стадия предпроектной проработки отсутствует, а ТЗ часто носит формальный характер. Нет и стадии концепции. При этом все услуги расторговываются оптом – на генпроектирование или вообще на генподряд. Никакой отлаженной процедуры контроля за качеством проекта не предусмотрено ни со стороны государственных органов, ни со стороны архитекторов. Отсутствует и система постфактумной оценки, не формируется представление о реальной отдаче вложений бюджетных средств.
В результате по сравнению с частным заказом объекты бюджетного строительства отличаются более низким качеством архитектуры. Государство является не образцовым заказчиком, показывающим пример всем остальным, а наименее квалифицированным игроком в данной сфере. При этом именно оно строит основные общественные здания: начиная со школ и больниц и заканчивая музеями и концертными залами.
От количества к качеству
Такая ситуация сложилась не сегодня. Она корнями уходит в эпоху внедрения типового строительства. Двухстадийное проектирование впервые было введено в 1952 г. – именно для разработки типовых решений. Для значимых объектов все же предусматривалась стадия концепции. Нынешнее законодательство не делает и такого исключения.
Господствует стиль мышления, в очередной раз проявившийся на упомянутом Госсовете. Разговор о городском развитии сводится к обсуждению вопросов экономики строительства, причем в довольно узких рамках: с точки зрения оперативного увеличения объемов нового жилья и подведения под это соответствующей финансовой базы.
Результаты подобного подхода негативно отражаются на качестве и архитектуры, и среды наших городов. Входя в число глобальных лидеров по объему бюджета, в международных рейтингах привлекательности для жизни Москва занимает места в диапазоне от 80-го до 167-го (EIU Liveability Ranking и Mercer Quality of Living Survey соответственно). Самая высокая строчка в уже упомянутом рейтинге BauNetz из российских архитекторов у SPEECH – 202-я.
Надо менять ориентиры. Подобно сэру Джону Игану и его коллегам, авторам выпущенного в 1998 г. в Великобритании правительственного доклада под звучным названием «Переосмыслить строительство», необходимо провозгласить примат качества над количеством в архитектуре и городском развитии – a quality driven agenda.
Только такой поворот, подкрепленный соответствующей правовой, организационной и методической базой, способен обеспечить устойчивое совершенствование наших городов – не просто как мест воспроизводства рабочей силы (задача индустриальной эпохи и связанного с ней типового строительства), а как мест, красота и разнообразие которых порождают пульсацию полнокровной и творческой жизни. И архитекторы в этом процессе призваны занимать достойное место.
Авторы – партнеры КБ «Стрелка»
Цикл Urban agenda подготовлен совместно с Moscow Urban Forum 2016 и посвящен проблематике развития быстро растущих мегаполисов. Статья написана по материалам исследования «Архитектурная политика как драйвер развития городов», выполненного КБ «Стрелка» для Moscow Urban Forum 2016