Диалог Дмитрия Медведева с крымской пенсионеркой (видеоролик быстро разошелся в сети) попал в топы новостей вторника: «Невозможно прожить, цены бешеные <...> Вы же обещали индексацию, где она?! – Просто денег нет сейчас. Найдем деньги – сделаем индексацию. Вы держитесь здесь, вам всего доброго, хорошего настроения и здоровья!»
Пожелания хорошего настроения и широкая улыбка, наверное, не лучшее сопровождение реплики про безденежье. Но премьер не солгал. Сказать наверняка, что в бюджете есть средства на вторую индексацию пенсий (первая, на 4%, была в феврале), правительство сможет только после оценки исполнения бюджета за первое полугодие, а пока денег в самом деле нет.
Пообещать решить проблемы конкретной пенсионерки или пенсионеров конкретного Крыма Медведев тоже не может – он не Путин.
Правительству и премьеру в нынешней системе массовых представлений о власти отведена роль исполнителей благих начинаний первого лица, вопрос выполнимости президентских обещаний не обсуждается. Прежде руководители правительства могли быть как «плохими», так и «хорошими боярами» в зависимости от сцены, которую требовалось сыграть перед телезрителями. В кризис ситуация изменилась. Несоответствие социальных обязательств (в том числе распоряжений главы государства) с бюджетными возможностями страны резко обострилось и может сказаться на ближайших избирательных кампаниях. Недостаток ресурсов ведет к более жесткому разделению ролей, отмечает политолог Екатерина Шульман.
Владимир Путин стремится сохранить амплуа полубога, способного решить любую проблему, с которой к нему обратились, и говорить только приятные слова.
Правда, в отсутствие нормальных каналов двусторонней связи между властью и народом обратившийся к президенту в кризис рискует больше, чем раньше. В этом году строителя космодрома Восточный Антона Тюришева, рассказавшего о невыплатах зарплаты в 2015 г., арестовали за хулиганство как раз перед прямой линией. Работники рыбокомбината на острове Шикотан, пожаловавшиеся на задержку зарплаты в этом году, теперь жалеют об этом и просят остановить проверки прокуратуры, грозящие банкротством предприятия.
Режим коммуникации первого лица выстроен особым образом: в основном это общение с отобранными представителями прессы и населения, в рамках заранее заданной тематики и в формате одностороннего монолога (или ответа на вопросы без возможности возражения). Жанр «выход к народу» в последние годы не практикуется – вместо этого имеется прямая линия. Но если раньше у Путина просили помочь с канализацией или подарить собачку, то в кризис просьбы и жалобы серьезнее – а у местных властей, наоборот, нет ресурсов для их удовлетворения.
Очевидно, что неэффективность жалоб лично Путину все равно будет списываться на губернаторов или членов правительства. Им придется либо уменьшить вероятность общения с недовольными людьми, либо готовиться к неприятным вопросам. Но и прямую линию, наверное, ждет более жесткая модерация.