Ленин такой молодой

Ко дню рождения вождя мирового пролетариата социологи традиционно опрашивают россиян об отношении к Ильичу и о том, не пора ли его наконец похоронить. Показательно уже то, что это происходит спустя 90 с лишним лет после его смерти и спустя 25 лет после распада основанной им страны.

Ответы меняются мало. В этом году за захоронение Ленина высказались 60% опрошенных ВЦИОМом, в 2005 г. было 62%, в 2008 г. – 63%, в 2011 г. – 61%. Это, впрочем, совсем не означает негативного отношения к вождю или связываемой с ним идеологии: по опросам «Левада-центра», число считающих, что Ленин сыграл положительную роль в истории страны, медленно растет (53% в этом году в сравнении с 40% в 2006 г.).

Отношение к Ленину – хорошая иллюстрация специфического российского консерватизма, держащегося не на ценностях, а на страхе ворошить прошлое. Из опрошенных ВЦИОМом сторонников захоронения Ленина 24% предлагают подождать, пока уйдет поколение, для которого он дорог. Но дело тут не в деликатности; в нормальном случае захоронение могло бы быть знаком переосмысления советского прошлого, на что государство и общество еще долго не решится. Остается ждать «консенсуса», который вроде бы должен наступить, когда вымрет советское поколение. К идее захоронения Ленина нужно относиться крайне осторожно, чтобы это не привело к разделению общества, – в январе это в очередной раз сказал Владимир Путин.

Сохранение старого образа прошлого, чтобы случайно не вышло раскола страны, – примерно так выглядит основа современной российской идеологии. Действительно, ни к чему смущать ядерный электорат коммунистической партии как одной из основ режима.

Такое отношение к прошлому – символический аналог перехода от стратегии развития к стратегии выживания. Социологи говорят о том, что «компенсаторная гордость» за страну в условиях кризиса сопровождает потерю внятного образа будущего. Когда можно делать ставку на будущее, расставание с прошлым облегчается, когда будущего нет, остается сакрализация атрибутов великого прошлого.

Но чтобы удерживать такого рода сложное единство, надо бережно сохранять целый набор внутренне противоречащих друг другу элементов, складывающихся в шизофреническое лоскутное одеяло. В итоге в рамках празднования Дня Победы (которое само по себе стало современным культом в России) языческий по природе культ вечного огня соединяется с христианскими молебнами, а установка памятников Сталину – с проектированием мемориала жертвам сталинских репрессий. Порфировый зиккурат на Красной площади – тоже часть этого многообразия культов.

Заявление пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси о том, что отмена первомайских демонстраций на Пасху (в этом году они совпадают) может разделить общество, – лучшая из возможных иллюстраций. Ильич бы порадовался.