Новые семидесятые

На днях я побывал у импровизированного монумента на станции метро «Мальбек» в Брюсселе, где 16 человек погибли месяц назад при теракте. Эта картина становится привычной для Европы: цветы, флаги и написанные от руки записки, прикрепленные к заграждениям.

Такие картины заставляют проводить пугающие параллели. Многие считают, что Запад возвращается в 1930-е гг. То время, как и сейчас, было отмечено разгулом уличного насилия, стагнацией в экономике, усилением популистов и угрозой со стороны России. Роль нацистской Германии в этом сравнении примеряет на себя ИГИЛ (запрещенное в России. – «Ведомости»).

Аналогии с 1930-ми могут быть отчасти оправданными, но есть сравнение куда более точное. Мемориал у станции «Мальбек» вернул меня в десятилетие, которое сегодня оживает в памяти у многих из нас. Как многое в Брюсселе, это место напоминает о 1970-х. Цветы лежат у брутального офисного здания, первый этаж которого занимает автопарковка, а рядом проходит четырехполосное шоссе. Наше время куда больше похоже на 1970-е, чем на 1930-е.

Как все исторические параллели, эта несовершенна: например, бичом 1970-х была инфляция, мы страдаем от неравенства. Но сходств на удивление много. Терроризм, очевидно, был куда более кровавым. Сегодняшняя Европа сталкивается с угрозой в лице глобальной террористической организации, а 1970-е страдали от бесчисленного множества локальных групп, от баскских сепаратистов из «Эта» до западногерманской банды «Баадер-Майнхоф». В 1972 г. в одной только Северной Ирландии в «беспорядках» погибли 479 человек – почти втрое больше числа жертв терактов во всей Европе в 2015 г. Мало кто помнит сегодня Энн Магуайр, которая потеряла троих детей в перестрелке в Белфасте в 1976 г. и позднее вскрыла себе вены.

Можно возразить, что в 1970-х террористы преследовали локальные цели, а ИГИЛ стремится приблизить всеобщий Армагеддон. Исламисты действительно могут стать для Запада такой же угрозой, какой были когда-то нацисты, – если они, предположим, завладеют ядерным оружием, – но за 15 лет число их жертв даже не приблизилось к числу убитых террористами в 1970-х.

Кроме того, цели тогдашних террористов вовсе не выглядели такими уж локальными. Ричард Хаффман, исследовавший деятельность «Баадер-Майнхоф», отмечает, что члены банды считали терроризм «самоцелью, а не средством достижения той или иной цели». 1970-е были апокалиптической эпохой, когда многие неглупые молодые европейцы становились последователями массового убийцы Мао Цзэдуна.

Тогда, как и сегодня, западные правительства были слабыми и коррумпированными: в 1974 г. Ричард Никсон подал в отставку из-за Уотергейта, а за три месяца до этого западногерманский канцлер Вилли Брандт вынужден был уйти, когда его соратника Гюнтера Гийома изобличили как восточногерманского шпиона.

В Британии ровно 40 лет назад уходящий в отставку премьер-министр Гарольд Вильсон прославился списком представленных к наградам оборотистых бизнесменов, а лидер Либеральной партии Джереми Торп вынужден был уйти из-за подозрений в сговоре с целью убийства своего тайного любовника (позднее Торп был оправдан).

Тогда, как и сейчас, западные политики не знали, что делать с экономикой. Нефтяной кризис 1973 г., приведший к стагфляции, был аналогом финансового кризиса 2008 г. Отсутствие свежих идей ярко продемонстрировал политический крах президента США Джимми Картера, а лучше всех это описал Вильсон: «Проблема в том, что у меня в запасе только старые решения старых проблем». Сменивший Вильсона Джим Каллаган говорил кабинету министров: «Бреясь утром, я говорю себе, что, будь я молодым человеком, я бы эмигрировал. Садясь завтракать, я спрашиваю себя: но куда бы я подался?»

В 1970-х аналитики регулярно предсказывали экстремистские перевороты. Британский премьер-лейборист Тони Бенн заметил после завтрака с редактором FT Фреди Фишером в 1973 г.: «Он считает вполне возможным приход правоавторитарного правительства через год». Эти опасения вполне объяснимы: у власти в Греции, Португалии и Испании были фашистские правительства; казалось, к ним вот-вот присоединится Италия, даже после предотвращения военного мятежа Тора Тора в 1970 г.

Но параллели с 1970-ми дают основания и для надежды. Тогда центристы удержали свои позиции – как пока удерживают и сегодня, даже после восьми лет экономического спада. Дональд Трамп лидирует в новостях, но букмекеры ставят на победу Хиллари Клинтон. На декабрьских региональных выборах французы показали, что готовы противостоять победе Марин Ле Пен. Учитывая, что историки не жалуют потерпевших неудачу оппозиционных политиков, Трамп однажды может оказаться мелким эпизодическим персонажем в ностальгической саге о 2010-х.

В 1970-х война с Россией, которой так боялись на Западе, так и не стала реальностью. Леонид Брежнев ограничил агрессию «ближним зарубежьем» Польши и Афганистана, совсем как Владимир Путин, не рискнувший двинуться дальше восточной Украины и Сирии.

Наконец, напоминает нам недавняя кончина Дэвида Боуи и Йохана Кройфа, за неприглядным фасадом 1970-х шло мощное развитие творческих сил. Сорок лет назад Стив Джобс и Стив Возняк основали Apple (вместе с Рональдом Уэйном, который продал свою долю в компании через 11 дней после основания и сейчас живет на социальную пенсию). Тогда, как и сейчас, инновации меняли повседневную жизнь, даря надежды и готовя разочарования.

Политические 1970-е закончились, когда Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган нашли новые решения, вызвавшие, в свою очередь, новые трудности. Скорее всего, 2010-е окончатся чем-то похожим, а вовсе не катастрофой 1930-х.

FT, 15.04.2016. Перевел Николай Эппле

Автор – обозреватель Financial Times