Несколько значимых решений президента последних дней намекают на его возвращение к внутренней повестке.
С момента заявления о выводе российских сил с военных баз в Сирии и наступления перемирия прошло больше месяца, и до сих пор, против ожидания скептиков, Россия не нашла повода увязнуть в новой геополитической проблеме: не то чтобы возникла уверенность, что угроза миновала, но, похоже, острота уже не та. Даже обострение в Нагорном Карабахе скорее стало проблемой для Кремля, чем возможностью.
Формально президент вернулся к вопросам обустройства внутренней жизни государства: помимо того что произвел на свет Национальную гвардию, он также возрождает практику встреч с экономическими экспертами (президиум экономического совета не собирался два года – пока Путин был «на войне»), подчинил себе Росархив и создал фонд «История отечества», чуть ранее анонсировал новую либерализацию УК для бизнеса. Нельзя сказать, чтобы это были ответы на главные вопросы внутренней жизни страны, но их вряд ли можно найти так же быстро и эффектно, как на сбитый Турцией бомбардировщик.
Период полного погружения Владимира Путина в вопросы внешней политики подошел к концу: создание нацгвардии означает возврат президента к делам внутренней политики, пишет политолог Татьяна Становая. Появление нового силового и потенциально репрессивного органа под руководством близкого друга президента Виктора Золотова – это ответ Кремля на наметившееся было оживление политической жизни в стране. У таких решений свои риски, и впору задуматься: не лучше ли было, когда внимание президента полностью поглощали внешние враги и угрозы?
Внутренние проблемы страны были выведены из политической повестки в последние два года. Если они и возникали, сразу конвертировались во внешние угрозы («во всем виновата Америка»). Граждане, судя по опросам, вполне осознавали тяжесть ситуации в экономике, однако компенсировали проблемы тем, что власть вернула им сознание величия державы. Вряд ли сегодня что-то волшебно изменилось и власть решила ответить на растущее беспокойство граждан своим экономическим положением. С другой стороны, явно усилилось давление на президента со стороны «системных либералов», угрожающих коллапсом экономики, если не будут проведены реформы.
Возможно, и во внешнеполитической повестке сейчас нет выгодного предложения. Хотя приоритет внешнеполитической повестки над внутренней слишком соблазнителен, чтобы от него можно было так быстро отказаться. Борьба с внешними врагами более зрелищна, менее проблемна, ее эффективность и результат сложнее оценить в отличие от попыток справиться с ростом цен, инфляцией, безработицей, социальной апатией и потенциальным ростом недовольства положением в стране.
Возвращение к внутренней повестке можно интерпретировать и как необходимость перенастроить баланс внутри властной элиты, который ведь тоже менялся вследствие решения задач во внешней политике и ухода от решения внутренних проблем. В силовой сфере мы это уже видим.