Конкурентный олигархический капитализм

Строго говоря, политическая власть в современной России не имеет легитимности ни по одному из описанных когда-то Максом Вебером типов, а нелегитимное господство обеспечивается ресурсами власти, в числе которых насилие и угроза применения насилия («кнут»), материальные блага («пряник»), статусное продвижение, инструменты убеждения, внушения и манипулирования. Граждане, сталкиваясь с конкретными объемами и комбинациями властных ресурсов, действуют рационально и выбирают подчинение или неподчинение в зависимости от того, что сулит больше выгод и меньше издержек.

Негативная экономическая и социальная динамика последних лет требует увеличения объема властных ресурсов, при том что размеры «пряника» сокращаются. Поэтому регулярно демонстрируются репрессивные меры, ширится спектр угроз и на полную мощность работает пропагандистская машина. Реакция общества адекватна и выражается величиной в 86%. Но «правильные» ответы на вопросы социологов и «правильное» поведение людей, испытывающих воздействие тотальной пропаганды, не означают еще, что их в чем-то удалось убедить. «Месседж» власти воспринят, серьезность ее намерений принята к сведению, и в альтернативе между репрессиями и подтянутым поясом рационально выбран последний. Очень хорошо, что такая организация, как ФСО, проводит закрытые социологические исследования, плохо только, что ведомственную принадлежность исследователей многие респонденты склонны распространять на любого, кто произносит слова «Здравствуйте, мы проводим опрос об отношении населения к ...». Поскольку заранее не знаешь, не превратится ли опрос в допрос, разумнее выразить хорошее отношение к ... В такой социологии легко дойти и до 100%.

Сложившаяся система властных отношений вполне устойчива, но ей сопутствует глубокое разочарование всех слоев общества. После 15 лет практически непрерывного роста благосостояния и улучшения всяких других показателей жизни буфет был закрыт безо всякой осязаемой причины, а мотивация «пряником» неожиданно дополнилась дубинкой и речами об осажденной крепости: положение отчасти даже неприличное. И граждане, и элита ждут от архитектора режима – Владимира Путина – восстановления экономического роста и возвращения к благостным обстоятельствам условного 2013 года.

То, что денег не хватает на финансирование государственных расходов и на поддержание уровня жизни граждан, еще полбеды. Но денег не хватает для обеспечения благосостояния действенной социальной базы режима, партии власти в широком смысле. Это те люди, которые, во-первых, держат под своим контролем (хотя и не обязательно в собственности) те или иные властные, экономические, информационные и прочие ресурсы, во-вторых, понимают, что этот контроль, хотя бы и закрепленный юридически, не имеет экономического, правового и морального основания вне существующей системы политико-экономических отношений и что при определенных трансформациях режима они с высокой вероятностью теряют статус и доходы. Нынешняя партия власти взросла и окрепла в тучные годы, и многие ее видные представители усвоили порочные привычки беззаботной жизни. Когда куски госимущества, бюджетные потоки, властные ресурсы распределяются в ходе аппаратного и бюрократического противоборства, экономическая и управленческая эффективность отступает перед личной преданностью и политической целесообразностью. В тучные годы распределяются кормления, синекуры и государственные гарантии, так что можно научиться тратить попавшие к тебе вследствие удачной конъюнктуры деньги впустую, но нельзя научиться их зарабатывать. Как в 2008-м, так и в 2014–2015 гг., попавшие в сложную ситуацию «друзья», да и другие «эффективные менеджеры», руководствуясь классической схемой «приватизация прибылей и национализация убытков», регулярно залезали в бюджет. Оказалось, что находящиеся под их началом предприятия, в том числе экономические гиганты, обременены долгами, малоэффективны, а то и вовсе убыточны. Хотя личные связи «друзей» с Владимиром Путиным пока продолжают гарантировать им устойчивое положение при низкой эффективности, вопрос о смене караула в ситуации кризиса актуален как никогда. Высказывания бывшего железнодорожного начальника, образцового представителя партии власти тучных лет, обнажают повестку дня: от «друзей» и прочих «эффективных менеджеров» необходимо срочно избавляться, а партия власти в целом, сохраняя свой квазисословный состав, должна сменить принцип экономического поведения с «делить» на «производить».

Сочетание нелегитимности режима с плохим качеством управления и дефицитом материальных ресурсов доводило до «великих потрясений» многие страны и дважды в ХХ в. – Россию. Хотелось бы в обозримой перспективе обойтись без новых потрясений, и это не невозможно.

Сегодня общая ситуация видится относительно стабильной в том смысле, что присутствует незначительная, но постоянная отрицательная динамика, которая до поры до времени не ставит под угрозу институциональное равновесие. Это значит, что для формирования экономической модели если не роста, то по крайней мере не падения, имеется некоторое время. О том, какой она может быть, рассуждать следует в контексте сложившихся обстоятельств. К их числу относятся: несменяемая персональная власть Владимира Путина, малая вероятность изменений его курса, абсолютное доминирование партии власти и нарастание в ней конфликтов, снижение эффективности государства, сохранение экономических санкций и негативной конъюнктуры. Не следует рассчитывать на рост нефтяных цен, на снятие санкций и на внешние инвестиции. Влияние на первый фактор вне нашего контроля, а последние два связаны с утратой доверия, для возвращения которого потребуется немало лет. К позитивным обстоятельствам следует отнести то, что партия власти однородна по своим устремлениям, социальным навыкам и ценностям, что при этом она обеспокоена не только текущей ситуацией, но и перспективами сохранения под контролем семей и кланов тех или иных активов и статусов. Кроме того, элиты признают режим ручного управления и специфический характер института собственности.

Удержать от «великих потрясений» может трансформация нынешнего госкапитализма «друзей» в конкурентную олигархическую экономику в рамках авторитарного режима. Ее построение потребует следующего. Во-первых, нужна масштабная и, возможно, отчасти принудительная приватизация, результатом которой станет не столько пополнение казны, сколько переход активов в руки тех проверенных и отобранных представителей партии власти, которые испытывают дискомфорт от оскудения потоков и кормлений. При этом надо постараться увеличить количество не связанных друг с другом групп собственников, не забывая наделять благами региональные элиты. Следует руководствоваться «приватизационным правилом»: тот, кто фактически контролирует некий актив, в обязательном порядке выкупает его у государства со всеми обременениями или же теряет контроль. Гиганты ТЭКа подлежат очистке от непрофильных активов, разделению на части и продаже не связанным друг с другом группам собственников. Во-вторых, это позволит увеличить количество экономических игроков первого эшелона по крайней мере на порядок. Вместо десятков «друзей» должны будут появиться сотни фигур меньшего масштаба – так, чтобы никакая из них не имела ни прямого «доступа к телу», ни веса, достаточного для экономического шантажа, выбивания привилегий и иных проявлений дружбы. В-третьих, среди игроков-собственников, число которых существенно возрастет, необходимо поддерживать суровую конкуренцию. В-четвертых, все описанное сопровождается масштабным омоложением кадрового состава верхних эшелонов партии власти как на уровне центра, так и в регионах, с сохранением полной преемственности отношений по вертикали и горизонтали, а также полной лояльности. Достичь этого можно старым, но надежным способом, отвечающим к тому же чаяниям элиты: уходящий руководитель замещается более молодым представителем своего клана – соратником или родственником.

Эту конструкцию можно охарактеризовать как улучшенную версию олигархической системы, просуществовавшей до 2004 г. Партия власти готова будет пойти на реализацию такого проекта, поскольку он сохраняет и упрочивает ее исключительное положение и поскольку реализуется кланово-семейный принцип владения и наследования. Внутренняя конкуренция не вызовет протеста, поскольку ей будет предшествовать приватизация государственных активов. В результате первое лицо и вертикаль исполнительной власти, сохраняя за собой полную свободу действий по контролю, наделению и отъему, получают саморегулируемую конкурентную систему, агенты которой фактически и титульно выполняют функции собственников, т. е. обеспечивают эффективность и извлекают прибыль и при этом осознают зависимость своего статуса собственника как от эффективности, так и от лояльности.

Если описанная или подобная система окажется способной обеспечить нынешнему режиму материальный ресурс господства и общую устойчивость, то на следующем витке политического развития именно на ее основе могут сформироваться здоровые политические, экономические и правовые институты, характерные для открытых обществ.

Автор – философ, приглашенный преподаватель Европейского университета в Санкт-Петербурге