Как Россия может выбрать Европу

Часть экспертного сообщества сейчас начинает вовлекаться в обсуждение основных положений «Стратегии-2030». Дело, казалось бы, привычное: в 2000 г. была презентована «программа Грефа», в 2011 г. – «Стратегия-2020». Вот только эти документы, разработанные лучшими профессионалами страны, почему-то так и остались ворохом бумаг. Жизнь в России пошла совершенно другим путем: вместо модернизации страны мы получаем ее архаизацию, вместо диверсификации экономики – ее еще большую примитивизацию, вместо развития человека – его деградацию как гражданина и работника.

В чем же причина такого фиаско?

Вспомним начало 1990-х. До сих пор у всех на слуху гайдаровские реформы, оценка результативности которых вызывает ожесточенные споры. Но почему-то никто не оценивает эффективность политических преобразований, которые можно самым общим образом назвать «десоветизацией». А тут, как мне представляется, тогдашнее руководство страны очень сильно недоработало прежде всего по двум пунктам: государственное управление и образование.

Несмотря на появление демократически избранного Верховного совета (а затем и первых составов Государственной думы), роль исполнительной власти и президента еще до эпохи Владимира Путина оказалась гипертрофированно высокой. Например, вряд ли было бы возможным в условиях настоящей демократии провести залоговые аукционы или допустить дефолт августа 1998 г.

Поэтому, как мне представляется, в гипотетической «Стратегии-2030» нужно решать задачи окончания длящегося уже почти 25 лет переходного периода от советского строя к... К чему?

Если в 1992 г. для реформаторов во главе с президентом Ельциным было понятно, что цель развития России – полноценное включение ее в европейское цивилизационное пространство от США и Канады через Европу и до Японии и Южной Кореи, Австралии и Новой Зеландии, то сейчас официальная позиция и вытекающая из нее конкретная политика прямо противоположного свойства. Пропаганда вдалбливает в умы россиян, что всё американо-европейское – это противоположность нашим так называемым традиционным ценностям.

Но если не Европа с ее ценностями демократии, рыночной (социальной рыночной) экономики и прав человека, то что тогда может быть предложено в «Стратегии-2030» в качестве институциональной цели, к которой надо стремиться? В современном мире остается только запрещенное в России «Исламское государство» и статус failed state. Даже Китай, на неевропейскость которого у нас любят ссылаться, на самом деле медленно, но верно продвигается в сторону Европы. Конечно, ему понадобится, видимо, еще не одно десятилетие, чтобы институционально выйти на уровень Южной Кореи, но после начала реформ Дэн Сяопина прошло не так много времени, а сколько уже сделано!

Признание европейского цивилизационного выбора базисом для «Стратегии-2030» тут же предопределяет основные сферы, которые этим документом должны быть охвачены.

Демократия. Здесь у нас накопилась за 25 лет «переходного периода» масса проблем, которые требуют своего разрешения.

Из них первейшая – определение адекватной роли государства в жизни России. Всякого рода эвфемизмы типа «административная реформа» или «реформа государственного управления» могут быть приемлемыми, если под ними понимаются не только чисто технологические вещи (внедрение лучших корпоративных практик, формирование прозрачных баз данных, сокращение численности чиновников и т. п.). На самом деле речь идет о восстановлении никем еще не опровергнутого с точки зрения институциональной эффективности разделения властей как «по горизонтали», так и «по вертикали».

И если восстановление конкурентных, не манипулируемых сверху выборов на всех уровнях, отделение исполнительной власти от власти законодательной – дело очевидное, то децентрализация, передача полномочий (вместе с источниками доходов) муниципалитетам – процесс не мгновенный, но требующей специальной программы в рамках «Стратегии-2030».

Я бы в разделе о демократии отдельно остановился на роли и месте СМИ, в том числе государственных. Без отказа от пропаганды как средства общения с населением и предоставления гражданам возможности услышать разные позиции о любых вопросах жизни страны никакой работоспособной «Стратегии-2030» не будет. Тут, кстати, я хотел бы зацепиться за слова вице-премьера Аркадия Дворковича, сказанные им на недавнем Красноярском экономическом форуме: «Стратегия-2030» должна быть не каким-то правительственным документом, а документом общества. То есть она должна пройти именно широкое общественное обсуждение». Очень правильная мысль, но удастся ли ее воплотить в жизнь без институциональных изменений в медиасфере?

На том же форуме от официальных лиц прозвучали и слова о необходимости судебной реформы, а также установления для силовых структур адекватного места в системе общественных отношений. И это правильная мысль, которая должна быть подкреплена фундаментальными (с точки зрения европейского выбора) предложениями. Создание совместной рабочей группы администрации президента и бизнес-объединений, которая должна заняться взаимодействием силовиков и предпринимателей, конечно, шаг сам по себе неплохой, но явно недостаточный для назревших институциональных изменений в этой сфере.

Экономика. Тут важнейший пункт – госкорпорации и вообще роль государства в экономике. Надо уходить от сложившейся архаичной системы, используя решительную приватизацию и реально поддерживая малый бизнес (полное освобождение от налогообложения до определенной суммы оборота, минимизация – вплоть до полной отмены – разнообразных проверок и т. п.).

Очевидно, что надо возобновить предлагавшийся еще в «Стратегии-2020» бюджетный маневр: снизить расходы на оборону и обеспечение безопасности, переправив высвобожденные средства на поддержку образования и здравоохранения. А заодно, добавлю от себя, на науку и культуру.

Права человека. Тут речь должна идти прежде всего об обеспечении защищенности человека от попыток государства вторгнуться в его личное пространство. В развитых странах идет активная дискуссия о том, как совместить неприкосновенность частной жизни с необходимостью обеспечения общественной безопасности. Мы тоже должны дать ответ на этот непростой вопрос.

И наконец, с чего начать реализацию «Стратегии-2030»? Здесь я бы выделил два важнейших пункта.

Новая внешняя политика. В условиях нынешней практически холодной войны между Россией и совокупным Западом ни о каком движении по пути европейского выбора и речи быть не может. Надо срочно завершать российско-украинский кризис, начав хотя бы с передачи Украине ее юго-востока. Требуется нормализация отношений с НАТО, отмена законов о «нежелательных организациях» и «иностранных агентах», прекращение антиамериканской и антизападной пропаганды в государственных и окологосударственных СМИ. Понятно, что всё это потребует интенсивных переговоров и взаимных компромиссов, которые вполне возможны при наличии доброй воли, а не нынешней демонстративной враждебности, повторяющей советский стиль Андрея Андреевича Громыко.

Дискуссия. Для того чтобы «Стратегия-2030» стала действительно «документом общества», необходимо организовать неимитационное обсуждение ее основных положений. У нас ведь привыкли ограничиваться вывешиванием проекта на каком-нибудь сайте, с тем чтобы потом торжественно объявить о прошедшем там обсуждении, хотя практически все принципиальные замечания проигнорированы. Нужно, как упоминалось выше, вернуть СМИ их разнообразие, вывести на федеральные телеканалы не только привластных, но и законопослушных оппозиционных политиков. И наконец, обеспечить высокопрофессиональный уровень экспертной дискуссии по всем перечисленным выше ключевым вопросам на специально организованных публичных площадках под эгидой президента и правительства с обязательным участием в их работе первых лиц государства.

При взгляде на нынешнюю российскую действительность вся эта программа действий кажется утопичной. Скорее всего это так. Но тогда и существующая власть, и страна обречены на дальнейшую деградацию. Углубляющийся системный кризис не обязательно выльется в новый 1917 год, но вылет на обочину миропорядка XXI в. в таком случае России обеспечен.

Автор – член Комитета гражданских инициатив