Давайте судиться дома

Сегодня средний и малый бизнес (СМБ) вместе с венчурными инвесторами столкнулись с трудностями в развитии и привлечении прямых инвестиций. Маржинальность упала, валютные инвестиции через иностранные юрисдикции стали недоступными – банально дорого. По сути, дальнейшая судьба СМБ зависит от качества отечественного регулирования в ситуации, когда нет средств на иностранных юристов и на иностранные конструкции по сделкам. Это касается не только интернет-предпринимателей, но и офлайновых сегментов бизнеса – сетей парикмахерских, HoReCa, спорта и развлечений, ремонта, торговли предметами интерьера и т. п.

Согласно исследованию ФРИИ, по итогам 2014 г. около 40% сделок на российском рынке венчурных и прямых инвестиций было структурировано в иностранной юрисдикции, при этом на их долю пришлось 70% от общего объема инвестиций. Подобная практика сложилась еще в середине 1990-х, когда из-за отсутствия релевантных практик в российском законодательстве и нехватки квалифицированных юристов все более или менее крупные сделки ушли в иностранное право. В 2000-е за ними потянулись и компании из сегмента СМБ.

По мнению большинства игроков российского рынка прямых инвестиций, инвесторы не используют российские правовые механизмы при разрешении корпоративных конфликтов по причине низкого качества судопроизводства (отсутствие устойчивой позитивной практики и экспертизы по необходимым правовым инструментам) и в связи с недостаточной проработкой корпоративного законодательства РФ. Основными причинами выбора иностранной юрисдикции для заключения инвестиционных сделок являются более удобное оформление взаимоотношений (30% респондентов) и более удобная система налогообложения (20%).

ФРИИ пришел к тому, что использовать российское право выгодно и целесообразно в сегменте ранних инвестиций на технологическом рынке. На начальной стадии инвестиции фонда не превышают 2 млн руб. (могут доходить до 320 млн руб.), а расходы по ним в иностранной юрисдикции могут составить от тех же 2 млн руб. и выше.

За последние годы российское право заметно шагнуло вперед. Сегодня все больше и больше наших партнеров выбирают его при заключении сделок, да и в целом рынок стал более расположен к отечественной юрисдикции. По предварительным прогнозам экспертов рынка, число сделок прямых инвестиций в российском праве за девять месяцев 2015 г. увеличилось и составило 81% против 60% в 2014 г. По объему инвестиций остались примерно те же цифры – 70% в пользу иностранного права.

Безусловно, крупные компании вряд ли полностью перейдут на российское право, так как объем сделок может позволить им обращаться в иностранные суды. Хотя для крупного частного бизнеса российское право – это в первую очередь возможность быстро войти в сделку. Компании с госучастием и госкорпорации также стали чаще использовать отечественную юрисдикцию из-за угрозы санкций и рисков наложения взыскания на иностранные активы.

А вот для малого и среднего бизнеса использование опыта рынка венчурных инвестиций может стать спасительным в условиях снижения доступной ликвидности на финансовых рынках. Фактически у небольших компаний нет доступа к иностранному правосудию, а иностранное право им просто не по карману: например, расходы по инвестиционной сделке могут достигать 20% от ее суммы, а стоимость разбирательства – объема самого контракта.

Кроме того, любой российской компании после получения решения иностранного третейского суда нужно будет обратиться в российские инстанции для его исполнения. Если же это решение противоречит основополагающим принципам российского права и публичному порядку Российской Федерации, то российский суд может не исполнять решение зарубежного третейского суда.

По оценке KPMG, бизнес, особенно в инновационных секторах, привлекает в офшорах не только и не столько налоговая оптимизация, сколько нормативно-правовая база и развитая инфраструктура для юридической и финансовой деятельности. Российское корпоративное право все еще отстает от зарубежных юрисдикций в том, что касается защиты интересов различных групп и видов инвесторов, а также в регламентации реальной предпринимательской деятельности. Комплексная модернизация российского законодательства назревала давно. Отсутствие различных корпоративных и договорных механизмов, обеспечивающих эффективное владение и контроль над инвестициями, а также некоторых инструментов из английского права делают нашу юрисдикцию аутсайдером.

Некоторые полезные механизмы были включены в ГК лишь недавно. В кодексе впервые появились понятия опциона на заключение договора, опционного договора, возмещения потерь, заверений об обстоятельствах, а также многие другие. До этого большинство договоренностей между инвесторами и основателями стартапов носили неформальный, понятийный характер. Они, по сути, являлись джентльменскими соглашениями. Новые инструменты переводят отношения инвестора и предпринимателя из понятийной в юридическую плоскость.

Обновленное отечественное право позволит не тратить десятки тысяч долларов на консультантов и при этом защищать свои активы. Эти инструменты использовались в сделках ФРИИ и его партнеров еще до их включения в ГК. Всего более 200 сделок было структурировано с их использованием по российскому законодательству.

Международный опыт свидетельствует о том, что подобные поправки в законодательстве приводят к росту инвестиционной активности в стране. По оценкам ФРИИ, структурирование компаний и сделок на территории России может ежегодно приносить более 30 млрд руб., а прирост в сегменте СМБ составит около 1000 компаний в год. Но для этого необходимо продолжение комплексной реформы, которая завершит создание единого и эффективного правового механизма, а также насытит рынок высококвалифицированными юридическими кадрами.

Безусловно, без правоприменительной практики все разработанные механизмы лишь бесполезные, мертвые бумажки. Но, с другой стороны, если не прикладывать усилия и не пытаться использовать эти документы, нарабатывая экспертизу, то остается только жаловаться и быть вечно недовольным.

Автор – директор ФРИИ по правовым вопросам и инициативам