Решение о ликвидации межрегиональной правозащитной ассоциации «Агора» неокончательно, оно будет оспорено в Верховном суде России. Но определение Верховного суда Татарстана по иску Минюста отражает отношение исполнительной власти к некоммерческим организациям, попавшим под подозрение в нелояльности.
Суд счел, что «Агора», будучи признанной иностранным агентом, занималась общественной (т. е. политической) деятельностью и нарушала закон об НКО – иностранных агентах. Деятельность «Агоры» прекратили в тот же день, когда президентский Совет по правам человека (СПЧ) обсуждал поправки Минюста в этот закон. Возможно, это лишь совпадение, но ликвидация «Агоры» выглядит актом устрашения правозащитных НКО, считает политолог Алексей Макаркин. Власть недвусмысленно намекает: «органы не ошибаются», мы найдем возможность закрыть неугодную организацию, даже если она успешно прошла налоговые и прокурорские проверки, а ее бывший руководитель Павел Чиков состоит в СПЧ.
«Агора» зарегистрирована в 2005 г. Это ассоциация юристов, помогающих гражданам в борьбе с бездействием чиновников и произволом силовиков. Работа ее адвокатов позволила осудить несколько десятков полицейских, пытавших и незаконно задерживавших подозреваемых. «Агора» добилась в КС признания противоречащей Конституции нормы закона о прокуратуре, позволявшей ей бесконечно проверять НКО по одному и тому же поводу. Сейчас в производстве юристов ассоциации 300 дел по всей стране и 157 жалоб в ЕСПЧ. В 2014 г. Минюст признал «Агору» иностранным агентом, ассоциация оспаривает это, как и то, что занимается политической деятельностью.
Понятие политической деятельности – один из пунктов, по которому между властью и правозащитниками идет псевдодиалог. После многих жалоб НКО президент Путин поручил Минюсту конкретизировать очень расплывчатое и широкое понятие. Минюст предложил большой список конкретных видов деятельности, постаравшись включить в него все те варианты, которые до этого «криминализовал» в рамках широкого определения.
Не обязательно видеть тут некую злую инициативу, деятельность Минюста описывается бюрократическими законами. Часть сотрудников Минюста искренне считают себя борцами с крамолой и иностранным влиянием. Но главный мотив – дополнительные полномочия, расширение или сохранение штатов в условиях секвестра бюджета, замечает политолог Екатерина Шульман.
Проблема в том, что это репрессивные полномочия, а логика их расширения требует постоянной работы по воспроизводству репрессий. Правозащитники знают, что закон об НКО – иностранных агентах носит инструментальный характер и улучшить его невозможно. Но продолжают дискутировать с властью на темы смягчения репрессий или придания репрессиям более цивилизованного вида (скажем, можно требовать большей открытости репрессий, а то они как-то неподконтрольны гражданскому обществу). Все это прекрасно, конечно, но машина уже запущена, каток едет и когда-нибудь доедет до вас.