Демократизация демократий

Сегодня в США начинаются праймериз, первичные выборы, которые определят кандидатов от двух основных партий на президентских выборах в ноябре. Отбор кандидатов будет проходить до лета, однако уже сейчас понятно, что Америку ждет необычная кампания. В бюллетене в ноябре окажется как минимум один кандидат, чья риторика выходит далеко за рамки того, что считалось допустимым в американской политике в последние десятилетия.

У республиканцев фаворитом является эксцентричный миллиардер Дональд Трамп, каждую неделю выдающий эпатирующие заявления вроде того, что мусульманам следует запретить въезд в Америку или что он красив, потому что феноменально богат. Трамп стал первым, кто привнес в большую американскую политику откровенно антиисламскую риторику, он же многократно позволял себе шутки, которые в США принято считать сексистскими. Образ самоуверенного богача обеспечил Трампу значительную поддержку среди бедных и малообразованных слоев, которые прежде неохотно ходили на выборы.

Появление Трампа стало результатом затяжного кризиса в республиканской партии, ее неспособности выдвинуть конкурентоспособного кандидата. Если прежде республиканские политики старались консолидировать партию, лавируя между ее разными крыльями, то Трамп, наоборот, немедленно стал демонстративно назначать врагов и играть на противоречиях в американском обществе. Трамп, который в прошлом был демократом, ведет собственную кампанию, используя республиканскую партию как площадку. Сегодня он практически независим от республиканцев – даже если они решат утопить его из опасений, что он дискредитирует партию, Трамп может пойти на выборы независимым кандидатом, и это станет для республиканцев ночным кошмаром.

Впрочем, все республиканские кандидаты от истеблишмента пока чувствуют себя неважно. Единственным, кто обходил Трампа по данным опросов в последнее время, был нейрохирург Бен Карсон, чьи взгляды еще более экстремальны. В некотором роде Карсон – противоположность Трампа: если миллиардер хвастается тем, что полностью финансирует свою кампанию сам, то врач получает деньги исключительно от мелких доноров, рядовых американцев. Карсон, истовый евангелист, успел сравнить правление Обамы с гестапо, а теорию эволюции объявить выдумкой дьявола. Скучный и правильный Джеб Буш, типичный кандидат от правящих кругов, на этом фоне смотрится совсем обреченно – кажется, он больше других устал от того, что у президентов-республиканцев все время одна и та же фамилия.

Сходные процессы происходят в лагере демократов. Хиллари Клинтон, которая в свою бытность сенатором считалась настоящим радикалом, сегодня оказалась самым умеренным из всех возможных кандидатов в президенты. Однако ее позиции атакует сенатор Берни Сандерс, который вернул в американский лексикон понятие «социализм», еще недавно считавшееся ругательством. Сандерс среди прочего предлагает радикальное расширение доступа к бесплатному образованию и удвоение минимальной зарплаты. Жесткая критика всей политической системы, зависящей от крупного капитала, позволила Сандерсу привлечь значительную поддержку среди молодежи, для которой прежде все кандидаты были на одно лицо. Сандерс быстро сокращает отрыв от Клинтон, и, хотя преимущество бывшего госсекретаря по-прежнему велико, у сенатора-социалиста хорошие шансы выиграть праймериз в первых двух штатах, что может переломить ситуацию.

Что думают о Путине и России кандидаты в президенты США

Как и Трамп, Сандерс позволяет себе намного больше того, что разрешено американской партийной политикой, и потому отношения с демократической партией у него напряженные. Так, Сандерс упрекал партию в умышленном блокировании его избирательных счетов, а его сторонники рекомендуют ему выдвигаться независимым кандидатом, что стало бы для партии серьезным ударом. Обе партийные машины столкнулись с кандидатами, которые способны навязывать им собственную повестку за счет того, что имеют прямую народную поддержку.

На сегодняшний день победа Клинтон выглядит наиболее вероятным сценарием. Американскому обществу важно доказать себе, что оно способно избрать президентом женщину, и, если в оставшееся до выборов время оно не столкнется с более важными вызовами, этот фактор может стать решающим. Однако две общие тенденции в американской политике очевидны: во-первых, существует запрос на более радикальных лидеров, а во-вторых, эти лидеры способны общаться с избирателем напрямую и подрывают рамки сложившейся партийной системы.

Аналогичные изменения происходят во многих европейских странах. Во Франции усиливаются позиции «Национального фронта», и результаты последних региональных выборов не должны вводить в заблуждение: настоящим проигравшим на них стал президент Франсуа Олланд, а его противник Николя Саркози почти полностью перенял лексику националистов. В Великобритании лидером лейбористской партии впервые за долгое время стал социалист Джереми Корбин, обеспечивший ей стремительный приток новых членов. Еще более заметны изменения на юге Европы. Помимо левого правительства в Греции, в Испании и Италии на последних парламентских выборах около 20% голосов получили движения, отличающиеся радикальной риторикой и призывами к прямой демократии, – «Подемос» и «Пять звезд» соответственно.

Между всеми этими примерами немало различий, но все они укладываются в общий тренд «демократизации демократий». Запрос на демократизацию усиливается в Европе и Америке уже не одно десятилетие. Общей бедой многих политических систем стало падение явки на выборах и других показателей политического участия. Ключевые конфликты, существующие в обществе, зачастую не находят своего отражения в парламентской политике, так что значительная часть населения не чувствует себя представленной. Демократизация вдыхает в поскучневшую политику новую жизнь. Во-первых, на первый план выходят движения и лидеры, которые способны артикулировать требования, ранее считавшиеся неприемлемыми. Во-вторых, появляются новые формы демократического участия, которые позволяют заявлять эти требования напрямую, без обращения к громоздким процедурам.

Главный урок, который дает новая демократизация, состоит в том, что покорность и пассивность социальных групп, которые выглядят посторонними зрителями, – отнюдь не неизбежность. Это безразличие рассеивается, как только появляются движения, озвучивающие то, что по-настоящему заботит людей.

Автор – старший научный сотрудник ЛЭСИ НИУ ВШЭ