Тайвань уплывает от Китая
Политолог Василий Кашин о том, что приход оппозиции к власти на Тайване ведет к труднопредсказуемым результатам
Победа оппозиционной Демократической прогрессивной партии (ДПП) на президентских и парламентских выборах на Тайване 16 января прошла почти незамеченной в России. Итоги этих выборов способны серьезно повлиять на внешнюю политику Китая, американо-китайские отношения и всю мировую политику.
Победа Цай Инвэнь на президентских выборах – уже второй приход ДПП к власти на острове. C 2000 по 2008 г. представитель партии Чэнь Шуйбянь уже занимал президентское кресло. Но Чэнь был слабым лидером: в первый раз, в 2000 г., он победил лишь относительным большинством голосов (тайваньские выборы проводятся в один тур) благодаря расколу в правящем Гоминьдане. В 2004 г. он одержал победу над своим оппонентом – представителем Гоминьдана Лянь Чжанем лишь с ничтожным перевесом и при сомнительных обстоятельствах (в последний день избирательной кампании на Чэня было совершено неудачное покушение, которое так и не было расследовано).
Кроме того, Чэнь в течение всего своего президентства не опирался на парламентское большинство. Многие из его начинаний не удались, отношения с Пекином ухудшились, темпы экономического роста снизились. В 2008 г. ДПП потеряла власть, а сам Чэнь сразу после ухода поста президента оказался под следствием по подозрению в коррупции и был приговорен к пожизненному заключению.
Теперь, после восьми лет правления Гоминьдана, ДПП триумфально возвращается. Цай Инвэнь не только получила на выборах солидное большинство в 56,1%. Ее партия имеет прочное парламентское большинство – 68 из 113 мест в Законодательном юане.
Политическая борьба на тайваньских выборах является отражением конфликта двух идентичностей – общекитайской и тайваньской – среди населения острова. Гоминьдан – правящая партия Китайской Республики, отступившая на Тайвань в 1949 г. после проигранной войны, – изначально имел в качестве своей базы пришельцев с материка: бежавших от коммунистов чиновников, солдат, интеллигентов. Для раннего периода послевоенной истории Тайваня было характерно противостояние пришлого населения и «коренных» тайваньцев. В последующем произошла постепенная «тайванизация» Гоминьдана, а острота противоречий снизилась. Тем не менее Гоминьдан – единственная тайваньская политическая партия, сохраняющая связь с общекитайской политической традицией.
Давний противник в гражданской войне является теперь для китайских коммунистов самым удобным партнером. Период правления Гоминьдана в 2008–2016 гг. стал временем значительного прогресса в экономических связях острова и материка и проведения первой исторической встречи на высшем уровне между председателем КНР Си Цзиньпином и президентом Тайваня Ма Инцзю. Укрепились шансы на то, что Китай сможет постепенно добиться максимальной экономической интеграции с Тайванем и – в перспективе – создать условия для «мирного воссоединения» на основе принципа «одна страна – две системы». На этом фоне напряженность вокруг Тайваня, казалось, ушла в прошлое, а тайваньская проблема была почти забыта.
ДПП, возникшая в 1986 г., изначально отрицала всякую связь с общекитайской политикой, делая упор на строительстве отдельной, собственно тайваньской политической нации. Успеху ДПП способствовали объективные обстоятельства. Остров с конца XIX в. почти непрерывно находился вне сферы политического контроля материка. С 1895 по 1945 г. им управляли японцы, с 1949 г. он остается вне сферы контроля КНР. За это время между жителями берегов Тайваньского пролива накопилось немало различий.
В период правления ДПП строительство «тайваньской идентичности» значительно продвинулось вперед. Изучение собственно тайваньской (а не общекитайской) истории, поддержка местных традиций, акцент на репрессиях, которые осуществляли выходцы с материка по отношению к местному населению в 1940–1970-е гг., позволяют ускорить этот процесс.
Политическая «тайванизация» – предмет обеспокоенности Пекина, который неоднократно подчеркивал, что любой шаг в сторону объявления формальной независимости острова от Китая повлечет за собой войну, а в 2005 г. принял специальный закон о борьбе с сепаратизмом. Прямые и ясные военные угрозы со стороны КНР до сих пор вполне результативны. Электорат на острове боится любых изменений, способных вызвать войну, и это привело к эволюции во взглядах ДПП. Цай Инвэнь выступает против резкого сближения с материком, но совершенно ясно высказывается за сохранение существующего статус-кво.
На первый взгляд Пекин теряет пока возможности для прогресса своего проекта по «мирному воссоединению», но может вернуться к нему в следующем электоральном цикле. Однако растущие результаты ДПП основаны на смене поколений на острове, которая ведет к трудно предсказуемым результатам. Опубликованный в начале года опрос, проведенный Университетом Чжэнчжи, показал, что более 60,6% населения острова идентифицировали себя как «тайваньцы» (в 1992 г., когда подобные опросы начинали проводиться, таких было всего 17,6%). Лишь 3,5% идентифицировали себя как «китайцы», а 32,5% заявили, что совмещают в себе китайскую и тайваньскую идентичности.
Изменения в вопросах идентичности уже создают угрозу политике КНР, которая основана на использовании экономических рычагов и выстраивании особых отношений с немногочисленными ключевыми фигурами в политике и бизнесе при слабых отношениях с гражданским обществом. В 2014 г. члены молодежного «Движения подсолнечника», захватив здание парламента, сорвали ратификацию важного соглашения о торговле услугами между берегами Тайваньского пролива. С их точки зрения, соглашение вело к чрезмерному сближению с материком. На выборах 2016 г. организованная бывшими лидерами движения партия «Новая сила» заняла третье место.
Эти изменения заставляют по-новому взглянуть на перспективы действующей китайской стратегии в отношении Тайваня. Она не работает, поскольку нехватка «мягкой силы» не может быть компенсирована никаким экономическим влиянием. Многие из этих проблем знакомы нам на примере российской политики в СНГ. Сегодня у Китая, возможно, еще сохраняются резервы для совершенствования стратегий влияния на тайваньскую политику.
Но вполне вероятные новые проблемы с укреплением китайского влияния на острове могут привести к полному пересмотру линии поведения КНР и возврату к стратегии жесткого давления на остров по образцу конца 1990-х – начала 2000-х с использованием политических, экономических и даже военных рычагов. В этом случае Тайвань вновь станет одной из важнейших горячих точек Азии наряду с Южно-Китайским морем, а американо-китайские отношения встретятся с новыми серьезными испытаниями. При этом действия игроков будут довольно жестко диктоваться их идеологией и политическими обязательствами. Для руководства КНР самоубийственны любые компромиссы по вопросам территориальной целостности и статуса Тайваня, а США, не желая обострения тайваньской проблемы, не смогут бросить на произвол судьбы давнего союзника и «молодую демократию».
Автор – старший научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН