Путин ли Качиньский
Политолог Иван Преображенский о том, как польские власти меняют законодательство под себя
В последние годы от представителей польского правящего класса можно было регулярно слышать: больше не смейте называть нас Восточной Европой – и даже Центральной, мы выбрали Запад. И вот буквально за несколько недель поляки вернулись на восток, причем зашли так далеко, что речь уже идет о том, станет ли ЕС вводить против них санкции.
Смена власти в Польше началась в середине 2015 г. с победы на президентских выборах Анджея Дуды, который представлял оппозиционную на тот момент партию «Право и справедливость» (ПиС). В середине осени его соратники по итогам парламентских выборов получили большинство в нижней палате парламента, сейме, и сформировали однопартийное правительство. Его председателем стала Беата Шидло – с ней и пытался сразу начать конструктивный диалог Евросоюз. Пока не вышло. Хоть и ходят в Варшаве слухи о том, что Шидло пытается перехватить контроль над партией, пока реальным правителем Польши остается лидер ПиС Ярослав Качиньский, экс-премьер и брат-близнец погибшего в авиакатастрофе под Смоленском польского президента Леха Качиньского.
Именно старый лидер польских правых и ведет их с открытым забралом против руководства ЕС и Германии. Под его руководством ПиС, едва получив в свои руки власть, немедленно занялась переписыванием законодательства. Качиньский называет это реформами и говорит, что никакая Германия не заставит польских патриотов отказаться от их программы, автором которой якобы является покойный президент Лех Качиньский.
Новое правительство и президент пока провели три реформы. Из них только одна – в рамках реализации предвыборной программы. Это отмена обязательного обучения в школе с шести лет. Две другие – политические и связаны со стремлением ПиС как можно быстрее сконцентрировать в своих руках все рычаги власти, чтоб принять новую конституцию.
Первый удар был нанесен по Конституционному трибуналу. Тут польские правые следовали рецептам своего единственного союзника в ЕС – премьер-министра Венгрии Виктора Орбана. Он также, начиная менять конституцию, первым делом лишил национальный конституционный суд возможности контролировать законодательную деятельность. За что партнеры по ЕС грозили ему санкциями, как политическими, так и экономическими, но в итоге были вынуждены просто закрыть глаза на венгерские штучки.
Новые польские власти подошли к вопросу осторожно. Вначале они пересмотрели решение предыдущей правящей партии, «Гражданской платформы», и отменили назначение трех новых судей. Затем был практически без обсуждения в сейме принят закон, который увеличивает количество судей до 15, велит им принимать решения не менее чем двумя третями голосов, а главное – ставит Конституционный трибунал под контроль депутатов. Без их санкции судьи фактически не могут поставить под сомнение конституционность законов или действий исполнительной власти.
Следующий удар был нанесен по СМИ. В ПиС помнят, как тяжело было в середине 2000-х, когда партия стояла во главе коалиционного правительства, а абсолютное большинство СМИ, кроме разве что правокатолических, находились в оппозиции. Поэтому сразу после праздников был принят новый закон о СМИ. В соответствии с документом предстоит большая реформа государственных медиа, в первую очередь телевидения (на национальном уровне два государственных телеканала – TVP1 и TVP2). Пока в соответствии с временными положениями право назначать менеджеров государственных СМИ получило министерство казны. Старые директора сразу подали в отставку, а новое правительство начало назначать лояльных телевизионных начальников. Также к лету должен быть принят еще один пакет поправок в закон о СМИ, который среди прочего ограничит иностранцев в их правах владеть и управлять польскими медиа (способ ограничения пока четко не сформулирован).
В планах правительства также объединить три национальные нефтегазовые компании (PKN Orlen, Grupy Lotos и PGNiG) под предлогом предотвращения их «недружественного поглощения» зарубежными конкурентами. Пусть даже это будет нарушением европейского антимонопольного законодательства, зато появится крупнейшая в Центральной Европе компания. Ее стоимость будет, по оценке чешской газеты Hospodarske noviny, вдвое выше нынешнего лидера в регионе – австрийской OMV.
Ну а «венцом творения» должна стать новая конституция, которая, как у Виктора Орбана в Венгрии, закрепит примат «консервативных католических» ценностей в Польше. Проект конституции должна обсудить парламентская комиссия, поскольку обновленный Конституционный суд послушно подтвердил, что «маловажные» конституционные статьи можно менять просто решением сейма.
Все это не устраивает ни польскую оппозицию, ни правительства большинства стран ЕС. В Польше проходят многотысячные протестные митинги. Европейские политики обвиняют Качиньского в конституционном перевороте и путинизме (как спикер Европарламента Мартин Шульц) или даже (как некоторые депутаты немецкого бундестага от альянса ХДС/ХСС) предлагают ввести против Польши санкции.
Вряд ли это остановит польские власти. Они знают, что из Совета ЕС (совещание лидеров Евросоюза) их не исключат, а немецкий МИД не поддержит идею введения санкций. Да и обвинения в «путинизации» слишком громкие. Польский и российский режимы похожи тем, что стремятся законсервировать актуальную ситуацию так, чтобы власть максимально долго оставалась в одних руках. Но есть и разница. Владимир Путин, начиная с полпредств, вначале создавал квазиинституты, параллельные конституционным. А Ярослав Качиньский просто захватывает действующие институты, не лишая их легитимности, но ликвидируя те их полномочия, которые могут помешать ему построить авторитарную политическую систему.
Автор – политолог, эксперт по Центральной и Восточной Европе