Решение России о выдаче правительству Виктора Януковича кредита в $3 млрд в декабре 2013 г. было политическим. Политическим этот кредит остается и сейчас, когда Украина просрочила платеж и с большой вероятностью 30 декабря допустит технический дефолт.
Премьер-министр России Дмитрий Медведев сообщил в понедельник, что поручил правительству нанять юристов и начинать подготовку к обращению в суд о взыскании с Украины долга. Киев объявил о моратории на выплаты 18 декабря, и, например, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков уже тогда сделал вывод: «Объявление моратория на этот суверенный долг – это и есть признание дефолта. Фактически сейчас только судебные перспективы». Формально это не так, но вероятность дефолта почти 100%-ная – если исходить из финансовых возможностей Киева.
Соответственно, Россия в начале следующего года обратится в Лондонский суд, но рассмотрение там может затянуться на годы; в случае положительного решения взыскать с Украины долг принудительно будет сложно – на это могут уйти десятилетия. Это сложно прогнозировать, но и встречные иски Украины к России (о возмещении ущерба за Крым и Донбасс), будучи поданными в суды, могут оказать влияние на процесс. В любом случае шансы получить что-то у России ниже, чем у пула кредиторов по коммерческому долгу, которые согласились на предложенный Киевом вариант реструктуризации.
Россия отказалась, поскольку ее кредит не коммерческий, а суверенный. В этом тоже есть политическая составляющая: МВФ по собственным правилам не мог оказывать помощь стране, не выплачивающей суверенный долг. Однако в ноябре МВФ эти правила поменял, и теперь дефолт Украине ничем фактически не грозит (если верить заявлениям о том, что с другими должниками Киев договорился и они не будут требовать погашения долга досрочно).
Самое же замечательное, что статус российского кредита гибридный: покупка украинских евробондов, структурированных по английскому праву, на ирландской бирже на средства ФНБ (к слову, в нарушение своих собственных правил), без регистрации в Парижском клубе кредиторов – таких суверенных долгов не бывает, все эти характеристики соответствуют коммерческому долгу. Но некоммерческим кредит делают условия – ставка в 5% не предполагала, что мы заработаем на братском украинском народе.
Россия будет и теперь использовать долг политически – через публичные выступления о не желающих платить украинцах. А могла бы использовать с обратным знаком: присоединиться к реструктуризации коммерческих кредитов в качестве жеста доброй воли. И помощи братскому народу.