Президент «Русала» Олег Дерипаска в статье в Financial Times высказал глубокую природоохранную мысль о необходимости введения ограничений в отношении стран (имелись в виду Китай, Индия и Индонезия) и компаний, не соблюдающих международные стандарты эмиссии парниковых газов. Подобное поведение правительств и корпораций приводит к рискам для глобальной конкуренции в бизнесе, включая выбор долгосрочных стратегий развития. «Экологический демпинг» компаний и стран с низкими экологическими стандартами подрывает усилия глобальных компаний с более высокими корпоративными экологическими стандартами.
Конечно, хотелось бы уточнить – относится ли это только к китайской энергетике, базирующейся на буром угле, или и к китайским алюминиевым конкурентам «Русала»? Можно ли считать глобальным «экологическим демпингом» строительство Богучанской ГЭС, которое было начато еще в 70-х гг. и осуществлено без проведения оценки воздействия на состояние окружающей среды (ОВОС) по современным стандартам? Может быть, именно благодаря этому «Русалу» удалось увеличить с 86 до 91% роль гидроэнергетики в производстве алюминия (о чем писал сам Дерипаска)? Следует ли обкладывать повышенными платежами или даже запрещать экспорт алюминия, произведенного на электроэнергии ГЭС, которые не проверялись на соответствие международному протоколу Hydropower Sustainability Assessment Protocol? Наконец, как быть с возглавляемым Олегом Дерипаской комитетом РСПП по экологии и природопользованию, который своими отрицательными заключениями на проекты законов отодвигает присоединение России к международным механизмам и стандартам, например к Стратегической экологической оценке (СЭО)?
Тем не менее факт констатации Олегом Дерипаской того, что современная глобальная экономическая конкуренция требует опоры на глобальные, равные для всех участников международные экологические стандарты, безусловно, важен. Да и с En+ (другой компанией Дерипаски) постепенно удается договариваться о применении подходов стратегической экологической оценки.
Чистая рыба дороже
Исполнящий обязанности губернатора Сахалина Олег Кожемяко на заседании президиума Госсовета по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса 19 октября заявил, что 15 лет назад Россия производила 100 000 т филе минтая и занимала лидирующие позиции на европейском рынке: «Однако после введения международной экологической сертификации этот рынок быстро захватили американские производители филе, и сейчас мы производим чуть более 30 000 т». Аналогичные идеи были изложены в 2012 г. в докладе комиссии РСПП по рыбному хозяйству и аквакультуре.
Виноваты ли пресловутые «американские партнеры», якобы придумавшие сертификацию Морского попечительского совета (MSC – Marine Stewardship Council) для того, чтобы уменьшить рыночную долю российского минтая на международном рынке? Или, страшно сказать, виноваты те рыбаки и структуры тогдашнего аналога Росрыболовства, которые в условиях глобального кризиса морских биоресурсов оказались не способны ни предвидеть требования глобальных рынков и переработчиков, ни своевременно следовать им, в результате чего и потеряли 2/3 рынка?
По прогнозу Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), если не менять политику рыбного рынка, к 2050 г. наступит коллапс мирового рыболовства. Экологическая сертификация MSC – один из способов избежать коллапса. Кстати, американский сенатор Лиза Мурковски выдвигала в адрес MSC такие же обвинения, как в России, – что эта система сертификации ущемляет интересы американских рыбопромышленников.
Сегодня 50% белой рыбы на мировом рынке уже является MSC-сертифицированной, и закупать именно такую рыбу требуют крупнейшие переработчики морских биоресурсов и ритейлеры. Причина простая – MSC-сертифицированная продукция гарантирует устойчивость использования ресурса и, соответственно, сохранение рабочих мест и пользующейся спросом продукции на полках и в холодильниках на длительную перспективу. Исследования розничных продаж показывают, что MSC-сертификация некоторых видов рыбной продукции позволяет не только сохранить биоресурсы и не потерять рынки, но и в ряде случаев получать премиальную надбавку к цене. Так, например, для MSC-сертифицированного минтая премия составила 14%, для пикши – 10%, для трески – 13%. Кроме того, MSC-сертифицированная продукция гарантирует ее легальность и более высокое качество (отсутствие двойной заморозки и т. п.).
Деревянные рубли и доллары
Как только речь заходит о соблюдении международных экологических стандартов внутри страны, сразу звучат гневные возгласы о том, что для экологической модернизации нет «длинных и дешевых» средств. Главный аргумент последних 15 лет – международные стандарты «неподъемны» для российских компаний. Но в России уже успешно сертифицированы крупнейшие промыслы – минтая в Охотском море, трески в Баренцевом, нерки – на Камчатке.
В этой связи важно проанализировать успешный опыт развития добровольной лесной сертификации FSC (Forest Stewardship Council). В начале развития сертификации FSC в России (1999) также звучало много голословных обвинений в том, что добровольная и не связанная с государством (и потому обладающая малыми коррупционными рисками) сертификация выдает «национальные секреты о запасах экспортных ресурсов» конкурентам. При этом замалчивался факт, что запасы древесины можно определять по бесплатным спутниковым снимкам по многим показателям не менее точно, чем по устаревшим данным государственной инвентаризации лесов. Звучала критика, что цена сертификации излишне высока, потому что на ней зарабатывают дорогие зарубежные аудиторы. Однако затем лесопромышленники поняли, что цена определяется рыночным спросом, а не паспортом аудитора, а WWF обучил значимое количество отечественных аудиторов. В результате появились две российские аккредитованные FSC аудиторские компании, занимающие в настоящее время уже около 36% рынка. В этом году появится и первый аккредитованный MSC российский сертификатор.
Сейчас в России сертифицировано 40,91 млн га – более 22% лесов в лесопромышленной аренде (второе место в мире после Канады), а 17 из 19 крупнейших лесопромышленных компаний включили требование FSC-сертификации цепочек поставки (chain of custody) в правила корпоративных закупок. Требования FSC- и MSC-сертификации поставщиков существуют у компаний IKEA (которая так же, как и «Макдоналдс», теперь закупает только сертифицированную рыбу) и TetraPak. Глобальные планы по переходу на FSC-сертифицированную продукцию существуют у большинства международных компаний сектора DIY (Do It Yourself) – Leroy Merlin, Castorama и др. Минприроды, Рослесхоз и экологические организации совместно ищут и находят пути уменьшения нагрузки на лесопромышленников при выполнении ими природоохранных требований.
Можно сделать вывод, что вместо поиска врагов и жалоб на необходимость адаптации к объективным экологическим вызовам гораздо эффективнее планомерно готовиться к работе на рынках, требующих соблюдения международных экологических стандартов, и приводить отечественную нормативно-правовую базу к требованиям соответствующих экологических сертификаций.
Принятие в США модифицированного Закона Лейси (revised Lacey Act, 2008), который препятствует импорту незаконно заготовленной древесины и рыбопродукции в США, требует подтверждения легальности их происхождения и возлагает ответственность на импортера, было пролоббировано в первую очередь не лесозаготовительными и рыболовными компаниями, а крупными ритейлерами. Последние, взяв на себя публичные обязательства «не продавать ворованное», хотели обеспечить честную конкуренцию – чтобы другие поставщики и ритейлеры не демпинговали, продавая продукцию из незаконно заготовленного сырья.
Показателен недавний скандал с американской компанией Lumber Liquidators, крупнейшим поставщиком паркета в США, которая была оштрафована на $13,15 млн за импорт незаконной древесины с Дальнего Востока России. Компания в 2013 г. импортировала около 2500 кубометров паркета из дуба монгольского, однако в качестве доказательства легальности происхождения Lumber Liquidators многократно предъявляла одну и ту же лесную декларацию от компании из Хабаровского края, которая имела право вырубить всего 373 куба дуба! Очевидно, что параллельные усилия в России и США способны обеспечить легальность и экологическую устойчивость лесопользования и рыболовства (недавно было подписано соглашение между РФ и США по борьбе с нелегальным, несообщаемым и нерегулируемым промыслом) на Дальнем Востоке, что, безусловно, соответствует стратегическим национальным интересам страны.
Экологические риски в цене
Мировая экономика давно стала глобальной. Преимущество и эффективность использования и применения международных экологических стандартов базируется на том, что крупнейшая экономическая сила глобальных рынков – средний класс – при условии равенства или умеренно более высоких цен делает выбор в пользу экологически и социально ответственных продуктов. Компании и финансовые институты развитых стран не хотят рисковать репутацией (т. е. стоимостью бренда и доступом к более длинным и дешевым финансовым ресурсам) ради возможности снижения экологических требований в Нигерии, Индии, Китае или России. Компании на Дальнем Востоке, сделавшие выбор в пользу международных экологических стандартов, вместо продажи ворованной древесины и морских биоресурсов на внутренний рынок Китая имеют возможность не только заботиться о ресурсе, но и получать более высокую цену как на экспортных рынках Китая (для экспорта конечной продукции переработки в страны ОЭСР), так и в Японии и Южной Корее. Впрочем, и финансовые институты Китая при обсуждении возможных инвестиций в новые проекты в области нефти и газа в России внимательно прислушиваются к оценкам экологических рисков экспортно-импортными агентствами Японии и Европы.
Конечно, можно махнуть рукой и забыть о задаче повышения инвестиционной привлекательности национальной экономики. Но и в этом случае глупо не ориентироваться на требования внешних рынков. Потому что решить задачу увеличения экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью без ориентации на требования экологически чувствительных рынков и ритейлеров невозможно. Если экологические требования государства имеют задачу «отсечения жуликов» (наказания тех, кто пытается заработать, минимизируя расходы в сфере экологической ответственности), то следование международным стандартам позитивно мотивируется рыночными преимуществами.
Авторы – директор по природоохранной политике Всемирного фонда природы (WWF) России; руководитель программы по устойчивому рыболовству Всемирного фонда природы (WWF) России