Права жертв репрессий безусловны
Юрист Николай Бобринский о том, почему не нужно голосование о переименовании «Войковской»
Московское правительство предложило горожанам проголосовать о переименовании станций метро и железной дороги, названных в честь Петра Войкова, участника убийства семьи императора Николая II. Формально речь идет об использовании демократической процедуры в решении этого вопроса, много лет дающего пищу для бесконечных исторических споров. Правда, искренность демократических устремлений мэрии не очевидна: голосование на портале «Активный гражданин» не прозрачно и не защищено от накруток, что неизбежно ставит под вопрос достоверность его результата. Также не понятно, почему «активных граждан» решили спросить именно о «Войковской», в то время как другие станции метро в последние годы неоднократно переименовывали без каких-либо опросов.
Представим, однако, что сомнений в пристрастности мэрии нет, а голосование соответствует требованиям прозрачности и верификации участников. Следует ли возрадоваться торжеству демократии, пусть и малому?
В правовом государстве институты прямой и представительной демократии не имеют безграничных полномочий, а связаны конституцией и правами человека. Демократическое по процедуре голосование о внесудебной казни «врага народа», о произвольной депортации или лишении имущества и в других случаях, когда в результате происходит необоснованное отчуждение основных прав личности, неприемлемо ни при каких условиях. Такие правонарушения не могут быть оправданы волей народа.
В голосовании о переименовании «Войковской» подразумевается следующий вопрос: «Допустимо ли сохранение имени Петра Войкова в названиях объектов городской инфраструктуры с учетом того, что он участвовал в казни царской семьи, или этот факт его биографии не является достаточным основанием для переименования?» То есть решение о том, переименовывать или нет, зависит от оценки события, произошедшего в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в Екатеринбурге. Причастность Войкова к казни никем не оспаривается. Если государство, вопреки этому факту, допускает увековечение памяти о Войкове в публичном пространстве и даже называет его именем новую станцию, это означает, что оно либо одобряет расправу над царской семьей, либо не придает ей существенного значения. И то и другое нарушает права Николая II, его семьи и слуг как жертв насилия, санкционированного властью.
Современное международное право исходит из того, что жертвам грубых нарушений прав человека должен быть возмещен причиненный вред в форме компенсации, реституции, реабилитации, сатисфакции и гарантий неповторения нарушений. Согласно резолюции Генеральной ассамблеи ООН 60/147, сатисфакция, в частности, включает официальное заявление или судебное решение о восстановлении достоинства, репутации и прав жертвы, принесение публичных извинений, в том числе признание фактов и ответственности, а также поминовение и воздание должного памяти жертв.
Принятая в России реабилитация жертв политических репрессий является видом сатисфакции, так как означает признание безосновательности репрессии. Однако дальше формального признания российский закон о реабилитации не идет и специальных мер по восстановлению достоинства жертв и возданию должного их памяти не содержит. Между тем многочисленные топонимы и памятники, героизирующие участников политических репрессий, продолжают ежедневно оскорблять память жертв и молча свидетельствуют об одобрении расправ над ними. Без целенаправленного удаления имен и изображений участников террора из публичного пространства это посмертное издевательство над потерпевшими никогда не прекратится.
Поэтому голосование о переименовании «Войковской» просто неуместно. В этой логике можно устроить опрос о том, приводить ли в исполнение приговор по уголовному делу об убийстве какого-нибудь известного человека: «Давайте обсудим, может не зря его отправили на тот свет?»
Вместо искушающего людей опроса о возможности оправдания убийцы необходимо на общенациональном уровне закрепить права жертв политических репрессий на признание перенесенных ими страданий и восстановление человеческого и гражданского достоинства. В том числе путем прекращения героизации организаторов и исполнителей репрессий. В стране, которая считает одной из высших ценностей право на жизнь, по этому вопросу вообще не должно быть разногласий.
Однако нужно вернуться к действительности. В ней конституционная норма о праве на жизнь соседствуют с нормой самой жизни, по которой это право сплошь и рядом игнорируется, в том числе и в случае с потерпевшими от преступлений. В ней же вопрос о переименовании «Войковской» снова и снова возвращается к спорам о том, следовало ли убивать царскую семью и оправданы ли советские репрессии вообще. А никем не верифицированные «активные граждане» со значительным перевесом голосуют за сохранение старого названия.
В этой действительности восстановление до сих пор попираемой памяти жертв тоталитарного коммунистического режима остается делом будущего. Чтобы оно у нас вообще было, нужно всеми силами стремиться к гражданскому согласию по вопросу о принципиальной недопустимости политических репрессий и их оправдания. В этом деле полезно даже фиктивное голосование по «Войковской» – оно дает новый повод говорить об этих, казалось бы, очевидных истинах.
Автор – юрист, эксперт в области переходного правосудия