Главы России и США выступили на Генеральной ассамблее ООН с диаметрально противоположными посланиями. После этого они провели встречу один на один, где, вероятно, о чем-то могли договориться. Ни тот ни другой, впрочем, не захотел признаться, о чем именно.
Стремление Путина предложить себя в качестве «договорщика» по Сирии продолжает тему национального суверенитета как абсолютной ценности. Кроме того, Сирия – последний клиент РФ на Ближнем Востоке, находящийся в ситуации, близкой к распаду. Предыдущая резолюция по Сирии, принятая в сентябре 2013 г. и остановившая готовившуюся военную операцию, считается крупнейшей за последние годы дипломатической победой России. Путин и теперь предложил согласовать резолюцию ООН: на этот раз «о координации действий всех сил, которые противостоят «Исламскому государству» и другим террористическим группировкам». Представить себе некое общее согласие в этой игре крайне тяжело: интересы, столкнувшиеся на Ближнем Востоке, хронически несовместимы: суннитские государства, шиитские государства, курды, национальные и религиозные меньшинства внутри стран, Израиль, США, европейские государства и негосударственные формирования самых разных толков. Координационный центр, созданный в Багдаде при участии России, Ирана и Сирии, выглядит как шиитская коалиция, что не может не сделать ситуацию еще более запутанной. Но кто знает? Может быть, во всей этой истории не хватало еще одного участника и этот участник все каким-то чудом разрешит?
Впрочем, сам факт выступления с трибуны ООН (впервые за 10 лет) и полноценной личной встречи с Бараком Обамой (впервые за два года) для Путина важный выигрыш.
Год назад на встрече «двадцатки» в Брисбене коллеги демонстративно избегали российского президента. Настойчивость, с которой российская сторона утверждает, что встреча президентов произошла по инициативе США, говорит о том, насколько важным для Путина был этот прорыв в глобальную публичность.
Хотя в ходе личной встречи Обамы и Путина, по словам сотрудников американской администрации, речь шла половину времени об Украине, а половину о Сирии, внимание мировых СМИ ко второй части оказалось гораздо более высоким. Демонстративная переброска военной техники в Сирию с расчетом привлечь максимум внимания при минимуме конкретики в объяснениях российской стороны дала свои результаты. Крайне неудобный для России разговор об Украине оказался фактически вытеснен разговором о Сирии.
Есть только сомнения в том, что участие российских военных в сирийском конфликте имеет хоть какое-то отношение к интересам собственно России, а не ее лидеров, мечтающих о воображаемой «новой Ялте». Есть также ощущение, что встреча вообще была нужна Кремлю прежде всего для демонстрации рукопожатности российского президента. Хочется понять, зачем эта история нужна стране, а не Кремлю.