История с тем, как судьи и эксперты Южно-Сахалинского городского суда прочли священные для мусульман тексты, заслуживает внимания. Это скорее недоразумение, чем по-настоящему неразрешимый конфликт между светской властью и религиозным сознанием. Главное все-таки в другом: перед нами вышедшие на поверхность проблемы скороспелого законодательства, создававшегося под политические задачи и применяемого так, как оно только и может применяться, – как попало.
Рамзан Кадыров, взявший на себя роль защитника мусульман, напомним, отреагировал на решение суда Южно-Сахалинска словами «шайтаны» и «национальные предатели». Глава Чечни вчера дал отповедь представителям Генпрокуратуры, пожурившим Кадырова за эти слова. Председатель Сахалинского облсуда Александр Чухрай признал, что судья мог ошибиться, и предложил Кадырову обжаловать решение горсуда в высших судебных инстанциях.
Решение суда действительно странное. Экстремистскими признаны в числе прочих слова: «Он – Живой, и нет божества, кроме Него. Взывайте же к Нему, очищая перед Ним веру. Хвала Аллаху, Господу миров!»; «Мечети принадлежат Аллаху. Не взывайте же ни к кому наряду с Аллахом». В исковом заявлении говорилось, в частности, что «подобные фрагменты указывают на преимущество одной группы лиц перед другими людьми на основании их отношения к религии, принадлежности к исламу, к мусульманам».
Мы не будем всерьез никого убеждать, что тексты, созданные полторы тысячи лет назад, нужно читать иначе, чем тексты, написанные сегодня. Это должны были объяснить суду эксперты. То, что произошло в Южно-Сахалинском городском суде, – пример сбоя нового законодательства, спешно создававшегося в последние годы в узкополитических целях.
Криминализация «экстремизма» проводилась в течение нулевых годов в целях сдерживания политических противников режима. «Антиэкстремистские» статьи Уголовного кодекса и закон «О противодействии экстремистской деятельности» позволяли возбуждать дела за посты в «Живом журнале», запрещать книги и видеоролики по расплывчатым формулировкам.
В политизированности законотворчества и есть главная беда. То, что современный российский судья не понимает древний сакральный текст, не так ужасно, как ужасно то, что он не понимает написанных совсем недавно законов. Примеров было уже много (прокуратура запрещала труды исламских богословов Средневековья и Нового времени), просто факт возмущения Кадырова невольно придал нынешней истории дополнительное звучание. Вспомним в таком случае другой закон, вызванный к жизни политикой: после волны протестов 2011–2012 гг. и известной акции панк-группы Pussy Riot было принято решение криминализовать оскорбление религиозных чувств. Соответствующий закон действует. Странно, что Кадыров не прибегнет именно к нему – он как раз подходит к случаю.