УДО Евгении Васильевой как продукт непротивления сторон

В ситуации же с «Оборонсервисом» упрощенный подход изначально не срабатывал. В двоичной системе это дело могло либо закончиться двузначными сроками и для Васильевой, и для экс-министра обороны Анатолия Сердюкова, либо развалиться на начальном этапе. У каждого из этих вариантов были свои высокие лоббисты, но убедить в собственной правоте «высшего судию» им, похоже, так и не удалось. Поэтому в итоге и пришлось прибегнуть к формуле монтера Мечникова из «12 стульев»: «Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон». То есть одна сторона не противилась открытому суду и реальному приговору, а другая милостиво согласилась на УДО Васильевой после символической квартирной отсидки.

Со стремительным выходом на свободу Евгении Васильевой, главной фигурантки дела «Оборонсервиса», все, казалось бы, предельно ясно – по крайней мере, если почитать отзывы различных комментаторов и заинтересованных лиц.

Одни называют это редким случаем полного соблюдения судом всех требований закона: дескать, положенную для подачи заявления об условно-досрочном освобождении (УДО) половину срока экс-чиновница отсидела, ущерб полностью компенсировала, администрация колонии дала ей положительную характеристику – а отношение общественного мнения к этому делу вообще и фигуре Васильевой в частности никакого значения для суда иметь не должно. Другие, напротив, уверяют, что неожиданный всплеск судебного гуманизма сопровождался множеством процессуальных нарушений, и считают решение об УДО таким же неправосудным, как, к примеру, осуждение украинского режиссера Олега Сенцова на 20 лет тюрьмы по, мягко говоря, сомнительному обвинению в терроризме. Наконец, третьи, соглашаясь с позицией вторых, переходят к обобщениям и делают вывод, что бороться с реальной коррупцией власть не намерена, хотя не очень понятно, с чего бы это они до сих пор думали иначе.

В последние годы нашей власти и ее судам приходилось иметь дело с куда более простыми случаями, идеально укладывавшимися в черно-белую логику «свой – чужой», будь то тот же Сенцов, «болотные узники» или Алексей Навальный (хотя в его делах по высочайшим политическим соображениям допускается и наличие серой краски). И даже дело бывшего сахалинского губернатора Александра Хорошавина в эту логику вполне вписывается, потому что она допускает периодическое превращение «своих» в «чужих» и наоборот.

Вот только в глазах общества, успевшего привыкнуть к примитивной черно-белой логике, такой компромисс скорее похож на предательство идеалов «народного единства».