Есть ли либералы в российской экономике

Большая часть экономической публицистики утверждает, что российская экономическая политика осуществляется убежденными сторонниками экономического либерализма и является примером реализации принципов этого самого либерализма. С первой частью утверждения вполне можно согласиться, вторая требует как минимум дополнительной аргументации.

Начиная с кризиса 2008–2009 гг. в России проводится политика ручного управления, которая оставляет все меньше пространства для либеральной, т. е. свободной рыночной экономики. Первоначально экспертам казалось, что в условиях финансового и экономического кризиса ручной перебор срочных антикризисных мер является делом вполне оправданным. Да и опыт иных стран сводится практически к тому же самому – к принятию срочных мер для предотвращения худшего. Но вскоре стало понятно, что ручное управление – это надолго.

Видимо, возможность непрерывно вторгаться в процесс принятия решений на любом уровне – от предприятия до целой отрасли, до страны в целом – создает иллюзию полной управляемости. Подконтрольность всех и вся – цель притягательная, но заведомо недостижимая. В нормально функционирующей экономике правила игры устанавливаются всерьез и надолго. В России примером успешности стабильного стандарта может служить система налоговых ставок, введенная в начале 2000-х. Но такой подход ушел в прошлое.

Дело не только в том, что растет число сторонников введения прогрессивно растущих ставок НДФЛ, что везде и всегда ведет к укрыванию доходов от налогообложения. Мы просто не можем привести других примеров такого устойчивого элемента бизнес-климата. Зато примеров обратного великое множество. Пенсионная система за то же самое время прошла через три капитальные перестройки. Регулирование налогообложения и взимания таможенных сборов при вывозе сырьевых товаров меняется многократно – на экспорт зерна, например, пять раз – в течение одного года.

На микроуровне государственных корпораций, да и частных предприятий, нарастает поток подзаконных актов: постановлений, регламентов, распоряжений, обязательных к исполнению писем. Множество опять же обязательных, по сути, приказов начальство отдает в устной форме. Поскольку количество бюрократических инстанций, желающих поуправлять вручную, безгранично велико, скоординировать их действия по вмешательству в экономику невозможно.

Каково все же происхождение мифа о либеральной экономической политике российского правительства на протяжении последних восьми лет? Думается, причин его существования несколько. Во-первых, в нашем публичном обиходе либеральными действиями в экономике называют все, что не ведет к очевидному отключению рыночного механизма. Следовательно, все, кто надеется на реакцию рынка, например, в ходе проведения конкурса на подряд или поставку продукции, а не диктует конечную цену подрядчику, – это безусловные «либералы». Таким образом, во-вторых, монетарист, предлагающий регулировать денежное предложение, или кейнсианец, настаивающий на стимулировании совокупного спроса с помощью снижения налогов и роста бюджетных инвестиций, для большинства участников экономической полемики все едино «либералы». В-третьих, всем тем, кто стремится развивать современную рыночную экономику в нашей стране, противостоят экономисты, называющие себя «государственниками».

Классический пример смешения ручного управления с либеральной экономической терминологией дает нам период валютного и финансового кризиса второй половины 2014 г. Подчеркну сразу, что «выруливание вручную» позволило Банку России стабилизировать банковскую систему страны и сбалансировать валютный рынок. Это была профессиональная работа, заслуживающая восхищения. В ноябре – декабре прошлого года экономика стояла на пороге каскадного банкротства банков в результате набегов вкладчиков, которые уже начали снимать рублевую наличность, чтобы поменять ее на твердую валюту. Решительные действия Банка России предотвратили катастрофу, но называть все принятые меры либеральными – абсурд.

Отключение нас от международного финансового рынка в результате санкционных запретов и обмеление денежных потоков от экспорта еще более усилили стремление властей применять административные методы регулирования финансовой системы. Однако практические результаты такого вмешательства в рыночные отношения ничего позитивного не приносят. Спецкредиты Банка России банкам в целях кредитования инфраструктурных проектов не предотвратили обвал инвестиций в стране. Снижение ключевой ставки Банка России до уровня ниже текущей инфляции не оживили спрос на кредиты. Деньги, вкачиваемые в экономику, уходят на валютный рынок.

Банк России несколько раз начиная с октября 2013 г. провозглашал начало перехода к политике таргетирования инфляции и «свободному плаванию» рубля. Это было бы действительно предпосылкой для старта монетаристской (либеральной в отечественной терминологии) кредитно-денежной политики и регулирования экономики путем изменения уровня ключевой ставки центрального банка. Именно по данной ставке могут получить кредиты коммерческие банки. Уровень такой ставки (ключевой или ставки рефинансирования в разных странах) является основным инструментом регулирования рыночной экономики. Это ровно то, что теоретик и практик монетаризма – бывший председатель совета управляющих ФРС США Алан Гринспэн называл регулированием финансовых рынков и всей экономики «легким касанием руки».

Но у нас с легкими касаниями тяжело. Свободное плавание рубля и чисто рыночное определение валютного курса не состоялись. Валютные интервенции продолжаются в форме аукционов валютных свопов. Это далеко от таргетирования инфляции.

Вновь звучат предложения административно, в ручном режиме решить проблему привлекательности валюты. Речь идет о введении разнообразных валютных ограничений для трансграничных торговых и капитальных операций. Опыт предшествующих 20 лет более или менее рыночного развития национальной экономики демонстрирует низкую эффективность таких мер чисто ручного открытия-закрытия клапанов валютного рынка, выдачи разрешений на проведение платежей в конвертируемых валютах. Более того, внедрение запретов в данной сфере для юридических лиц наверняка спровоцирует панические настроения у лиц физических: начали с бизнеса – жди всяких запретов и для населения. Можно спровоцировать набег вкладчиков на банки, когда спокойствие еще хрупко.

Пока ручное управление в отечественной экономике не привело к отключению ни финансового рынка, ни рынка труда, ни основных товарных рынков. Но ситуация уже на грани. Те, кто причисляет себя к «государственникам», все громче и настойчивее предлагают перейти к практике определения «правильных» цен на товары, стимулирующих ставок по кредитам, справедливых зарплат в кабинетах чиновников, а не в ходе переговоров участников сделок.

Вот такие у нас особенности в экономической лингвистике. Они не сводятся к теоретическим спорам или уточнению научных понятий. Ведь на место рыночных сделок с неизбежностью придет административное распределение «фондов» продукции – машин и стройматериалов, продовольствия и ширпотреба. А нерыночные цены всегда порождают его величество дефицит, неведомый тем из нас, кто моложе 25 лет.

Столь различное использование рук в проведении экономической политики, полагаю, предопределено объективными различиями зрелости рыночной среды. Глубина российского финансового рынка, капитализация коммерческих банков совершенно недостаточны для обслуживания экономики. И все же я верю, что экономические и политические кризисы будут преодолены, либеральная экономика состоится в России. Даже если для ее обозначения в печати будет опять выбрано какое-нибудь неправильное слово.

Автор – завкафедрой финансов и кредита экономического факультета МГУ, член наблюдательного совета «ВТБ банк» (ПАО)