Когда уйдут «питерские»

Предсказания в социальных науках – дело неблагодарное. В данном тексте речь пойдет скорее о неожиданных параллелях в динамике отдельных регионов сегодняшней России и Украины периода до майдана 2013–2014 гг. Эти параллели могут приобрести явные формы при смене российской властвующей элиты.

Сравнение ситуации, складывающейся сегодня в северной столице России – Санкт-Петербурге, с той, что наблюдалась в столице украинского Донбасса – Донецке несколько лет назад, выглядит надуманным лишь на первый взгляд. В обоих случаях речь идет о регионе, ставшем основой для формирования властвующей элиты страны. Оба региона пережили всплеск экономического развития, сопровождавший приобретение ими статуса «малой родины» власти. Для жителей обоих регионов характерна сильная региональная идентичность.

Сильная региональная идентичность в условиях изгнания из власти «донецких» на Украине и утраты регионом привилегированного статуса привела к росту сепаратизма и стала фактором продолжающегося вооруженного конфликта на востоке страны. Какую роль сыграет региональная культура Северной столицы, если ее представители лишатся статуса основы российской властвующей элиты?

Прописка Левиафана

И «питерские», и «донецкие» образовали костяк властвующей элиты соответственно сегодняшней России и Украины образца 2010–2014 гг. Необходимые условия членства в этих группах – общность места рождения и социализации, получение образования в знаковых для указанных регионов вузах (Санкт-Петербургском государственном университете и Донецком политехническом институте), опыт работы в одних и тех же структурах и даже расположение по соседству дач. Внутри образованных по региональному признаку групп властвующей элиты устанавливаются основанные на доверии и взаимной поддержке отношения. За назначением представителя этих групп на ключевой пост в государстве обычно следует переезд за этим лицом ближайшего окружения – его команды. Именно движение команд из Санкт-Петербурга и Донецка и объясняет массовую миграцию государственных управленцев из этих городов в Москву и Киев соответственно.

Учитывая, что питерцы находятся у власти уже более 16 лет («донецкие» продержались около пяти лет), им удалось установить контроль за всеми ключевыми позициями в государственном аппарате, экономике и СМИ. За полтора десятилетия представители Санкт-Петербурга сформировали и консолидировали властвующую элиту России.

Региональная экономика: от рассвета до заката

Период нахождения «питерских» и «донецких» у власти совпадает с подъемом в экономическом развитии родных для них регионов. Ввиду тесного переплетения политической и экономической власти в постсоветских странах – первая является условием второй, тогда как вторая генерирует ресурсы для первой, – пришествие во власть представителей конкретных регионов означает предоставление привилегированного статуса бизнесу с той же пропиской.

В «золотое пятилетие» Донецк превратился в город с отличными дорогами, полностью разрушенным ныне великолепным международным аэропортом, исчезнувшим крупным авиаперевозчиком и динамично развивающейся экономикой.

В 2000 г. по размеру валового регионального продукта (ВРП) на душу населения Санкт-Петербург занимал 16-е место среди субъектов Федерации. В 2012 г. региональный бизнес значительно укрепился, что позволило городу переместиться на 8-е место. Подобный прогресс в рассматриваемый период удался только десятку российских регионов (абсолютным лидером стала Калужская область, поднявшаяся на 27 позиций, с 52-й на 25-ю; обратный пример представляет Мурманская область, которая спустилась с 7-го места в 2000 г. на 14-е в 2012 г., предоставив при этом богатый иллюстративный материал для «Левиафана» Андрея Звягинцева). Однако Санкт-Петербург стал единственным в десятке регионов РФ с самым большим ВРП, относительные позиции которого изменились столь радикально.

Примечательно, что от вхождения представителей региона во власть выигрывают прежде всего политические и экономические элиты, а не обычные граждане. По критерию среднедушевых доходов населения позиции Санкт-Петербурга относительно других регионов практически не изменились: 11-е место в 2001 г., 12-е место в 2013 г.

За полтора десятилетия Санкт-Петербург вошел в экономическую элиту российских регионов. Соответственно, политической и экономической региональной элите есть что терять. Потеря власти угрожает и потерей состояния.

Петербург – город вежливых людей

И Донбасс, и Санкт-Петербург отличаются явно выраженной региональной культурой. Жители Донбасса имеют на Украине репутацию сторонников жестких подходов в управлении как государством, так и бизнесом, и даже домашними хозяйствами. При этом языковая специфика Донбасса и его близость к российской культуре представляются сильно преувеличенными. Собственно российская культура является во многом условным понятием. Региональная идентичность имеет тенденцию преобладать над национальной.

Результаты интернет-опроса, проведенного в августе 2015 г., подтверждают существование сильной региональной культуры в случае Санкт-Петербурга. В опросе приняли участие 5983 респондента (4466 респондентов в возрасте от 18 лет). Выборка обеспечивает репрезентативность для совершеннолетней аудитории рунета (ответы на вопросы анкеты были взвешены по полу и возрасту для получения структуры выборки, которая была бы репрезентативной для аудитории рунета; использованы данные фонда «Общественное мнение» за 2014 г.).

Большинство респондентов, 48,8% (48,7% среди аудитории 18+), считают, что «сегодня в России во многих регионах преобладает своя культура». Значительно меньше – 35,3% (34,5%) – соглашаются, что «сегодня в России общенациональная культура оказывает более сильное влияние, чем региональные».

Среди регионов с наиболее явно выраженной региональной идентичностью респонденты отмечают Кавказ – 64,4% (71,6%), Дальний Восток – 29% (23,7%), Санкт-Петербург – 27,9% (23,3%), Сибирь – 25% (25,3%), Москву – 23,6% (20%), Урал – 21,7% (18,3%), Юг – Краснодар, Ростов, Ставрополь – 17,8% (22,5%), Крым – 17,5% (14,1%). Если присутствие Кавказа, Дальнего Востока и Сибири в этом списке ожидаемо, то частое упоминание жителей Санкт-Петербурга непривычно. Еще более показательно самоощущение жителей Северной столицы (их в выборке опроса было 278, или 4,6%). Среди них тех, кто считает, что в их родном городе наиболее явно выражена региональная идентичность, значительно больше, чем в среднем по выборке: 38,5%.

Каковы же основные компоненты региональных культур? В общем случае это акцент (его упомянули при ответе на вопрос об отличиях между жителями разных российских регионов 54,1% респондентов (56,2% респондентов 18+), уровень благосостояния (46,9/51,5%), вежливость (49,1/42,6%), кулинарные предпочтения (39/40,3%), язык (30,2/33,4%), отношение к старшим (28,5/33,1%), отношение к женщинам (26,8/27,9%), отношение к начальству (5,8/6,5%); 1,9% (1,8%) выделили вариант «Другое». Только 3,5% (3,3%) респондентов считают, что россияне из разных регионов ничем не отличаются.

Получается, что среди того немногого, что действительно объединяет россиян вне зависимости от их региональной принадлежности, оказывается отношение к начальству. Подавляющее большинство согласно с превалирующей в России моделью властных отношений.

Респонденты-петербуржцы, которые отметили явно выраженную региональную культуру в своем родном городе, в качестве ее основного компонента выделили вежливость (54,6%). По их самоощущению, Санкт-Петербург – это город вежливых людей. Ирония в том, что с началом вооруженного противостояния в отдельных регионах Украины за наиболее известным на сегодня выходцем из Санкт-Петербурга в российском массовом сознании закрепилось звание «самого вежливого из людей».

По всем трем рассмотренным параметрам – представительстве во властвующей элите, динамике региональной экономики и развитой региональной идентичности – наблюдается сходство Донецка и Санкт-Петербурга. Если ситуация в России изменится, то уготована ли Санкт-Петербургу роль, аналогичная той, которую сыграл Донецк на Украине после майдана 2013–2014 гг.? Роль консервативная, роль опоры ancien regime. Вопрос на настоящий момент остается открытым.-

Автор – ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН, профессор университета «Мемориал», Канада