Прагматика вместо этики
Обсуждая политику, мы научились избегать этических вопросов, хотя они важнее всех прочих
Когда мы обсуждаем, к примеру, указ президента об уничтожении подсанкционных продуктов, то привычно отбрасываем этические вопросы и пытаемся сообразить, кто, где и как на этом заработает. Вспоминаем о протяженности российской границы, о том, что новые полномочия для пограничников, таможенников и подрядчиков по сжиганию еды гарантированно приведут к росту черного рынка конфиската, к распространению преступности и коррупции. Под «мы» имеются в виду не только аналитики и журналисты, но вообще граждане, стремящиеся к честному осмыслению текущей реальности.
Из разговора быстро исчезают «наивные» представления о том, что еду уничтожать дурно, особенно в стране, где 23 млн человек живут за чертой бедности, где до сих пор есть люди, помнящие, что такое голод, в том числе голод в блокадном Ленинграде. Человеческая сторона истории, память о блокаде в том числе, вспоминается тогда, когда этого требует прагматика, – например, когда представляется возможность закрыть неудобный телеканал.
Так же примерно мы пытаемся понять отмену усыновления для граждан большинства западных стран. Судьба детей стала на некоторое время темой обсуждения и даже демонстрации, но постепенно вытеснилась из публичного поля различной прагматикой. Попытки спорить с решениями властей на этических или идеалистических основаниях быстро пресекаются уничтожением репутаций и указанием, к примеру, на иностранные влияния или политические интересы, стоящие за критиками, – по принципу «они делают это, потому что им выгодно».
Неловко вспоминать сегодня о том, что можно с этической точки зрения критиковать коррупцию, фальсификации на выборах, поддержку военных действий на юго-востоке Украины и прочие преступления государства – это могут делать наивные люди, но люди «понимающие». «Понимание», о котором мы говорим в данном случае, по сути, сводится к изучению конкретных лиц, заинтересованных в том или ином решении, и применяемых ими схем. Разъяснив что-то про сельхозпроизводителей и нового министра Ткачева, мы уже начинаем успокаиваться по поводу сжигания еды, хотя число нуждающихся в стране при этом нисколько не уменьшилось.
Эта проблема не уникальна для России, но нас все-таки интересует именно наша ситуация. То, что мы стали прагматиками, – большой успех российских политических менеджеров, научившихся «включать» этику только тогда, когда им выгодно.