Участники БРИКС накануне саммита, который через два дня откроется в Уфе, говорят об этом объединении как об инструменте достижения независимости и равновесия. Между тем это равновесие очень заметно смещено в сторону Китая.
Не российские чиновники изобрели этот инструмент, и не они начали его использовать. Движение к новому равновесию в мире стало возможным, потому что Китай активизировал свою экономическую экспансию по всем направлениям, в том числе и по российскому. Не столько Россия повернулась к Востоку, сколько Китай повернулся к Западу, а также ко всем остальным сторонам света.
И это не просто разговоры: $50 млрд обещано Азиатскому инфраструктурному банку, $41 млрд – Новому банку развития (Банк БРИКС), $40 млрд пойдет на «Экономический пояс Шелкового пути», $25 млрд на «Морской шелковый путь» и $1,25 трлн на иные проекты по всему миру на период до 2025 г., подсчитывает объявленные Китаем планы американский эксперт Дэвид Шамбо. «Это беспрецедентный масштаб инвестиций. Даже в годы холодной войны ни США, ни Советский Союз не тратили на вложения за своими пределами столько денег, – пишет Шамбо в недавней статье в журнале Foreign Affairs. – Инвестиционные планы Пекина в сумме достигают $1,41 трлн. Американский «план Маршалла» – это лишь $103 млрд в сегодняшних долларах».
Экономист и нобелевский лауреат Майкл Спенс называет АБИИ и НБР инструментами международной китайской инвестиционной стратегии. Инвестиционные возможности Китая превышают то, что может переварить его собственная экономика, а потому он вынужден выстраивать инфраструктуру для международных инвестиций, которая необходима прежде всего самому Китаю для поддержания устойчивого роста и внутреннего развития.
«План Маршалла» стал одним из важнейших скрепляющих механизмов для послевоенного трансатлантического мира. Американские инвестиции помогли Европе подняться из руин и укрепили взаимное доверие. Но инвестиции не были единственной скрепой послевоенного западного мира. Было еще искреннее стремление учиться друг у друга, переток умов и денег в обоих направлениях и схожим образом понятые ценности прав личности и подотчетности государства обществу.
БРИКС пока не похож на блок в традиционном понимании этого слова. Но причина этого – не отсутствие явного лидера, а очень разные политические и экономические повестки дня стран-участниц и отсутствие единых ценностных установок. Попытка придать объединению политический оттенок посредством создания парламентской ассамблеи провалилась в начале июня. Лидер же в этом объединении безусловно присутствует.
России повезло, что ее развод с Западом пришелся на тот момент, когда Китай дозрел до активных, публичных и дорогостоящих шагов навстречу многим из своих партнеров по всему миру. Конфликт с Западом ускорил, вероятно, и без того неизбежное сближение России с Китаем, баланс сил с которым впервые складывается не в пользу России. Желание России выступать новой мировой силой – независимой «третьей ногой» в глобальном равновесии между Востоком и Западом, возможно, и разумное и похвальное, но мало чем обеспеченное.