Четкая и всеобъемлющая историко-правовая оценка преступлений и иных нарушений прав человека, социальных групп и целых народов, совершенных в годы советской власти, становится насущной необходимостью. Генпрокуратура уже занялась проверкой законности отдельных правовых актов, например решений 1954 г. о передаче Крыма в состав Украинской ССР. Это хорошо, но это капля в море.
Некоторым бесчеловечным действиям советского правительства правовая оценка дана. Например, закон «О реабилитации репрессированных народов» от 1991 г. называет акты о депортации народов «незаконными и преступными». Но это скорее исключение из правил.
Отсутствие историко-правовой экспертизы и недвусмысленных оценок расстрелов, массовых ссылок, заключения в тюрьму за 20-минутное опоздание, за вынос нескольких картофелин с колхозного поля порождает нравственный релятивизм в отношении к преступным распоряжениям бывших советских руководителей («время было такое»).
Российское общество живет в тени правового парадокса: граждане и целые социальные группы реабилитированы и признаны жертвами, но нормативные акты, регламентировавшие репрессии против тех самых людей и групп, не отменены и не объявлены преступлениями.
Декрет ЦИК 1918 г. о роспуске Учредительного собрания, постановление Политбюро 1930 г. о ликвидации кулацких хозяйств, которое привело к массовой высылке и гибели крестьян, постановление об ускоренном рассмотрении дел о контрреволюционных преступлениях от декабря 1934 г., решения о продаже предметов искусства из музеев и национализированных частных коллекций и многие другие решения не получили четкой правовой оценки.
Эта неоформленность отношений с советским прошлым позволяет поддерживать дискурс о «неоднозначности» политики государственного террора. В России необходимо провести кропотливую работу по сбору материалов о многих событиях советской истории, будь то коллективизация или подавление рабочих волнений в Новочеркасске. Потребуется выявить решения высших и местных органов власти, найти отчеты об исполнении, собрать свидетельства очевидцев и проанализировать документы с правовой точки зрения, говорит председатель правления общества «Мемориал» Арсений Рогинский. После этого материалы могут быть направлены в Генпрокуратуру с просьбой возбудить уголовные дела по статьям, не имеющим срока давности. Вероятнее всего дела будут закрыты за смертью обвиняемых, но правовая оценка действиям чиновников и работников спецслужб будет дана. Важно, чтобы она не была засекречена, как это случилось с обвинительным заключением по делу о расстреле польских пленных в Катыни.
Сложности могут возникнуть после признания незаконными решений о национализации недвижимости, вкладов и другой собственности. Но и здесь есть выход: постепенное расширение действия закона о реституции. В частности, в Польше действие закона 1997 г. распространялось только на частные дома и квартиры, но в 2012 г. по решению Конституционного суда собственники получили право возврата или денежной компенсации за многоквартирные дома и производственные помещения.