Судьи должны сами выбирать себе председателей

России жизненно необходима реальная независимость судей. Независимая и эффективная судебная система может исправить любые недостатки в работе государства. Неотвратимость своевременного и справедливого вмешательства суда в процесс защиты частных лиц от произвольных и незаконных действий государства способна улучшить инвестиционный климат. Решения суда заставляют бюрократов соблюдать закон и уважать интересы частных лиц. Реформировать суд проще, чем государство, ведь судей в России немногим более 30 000 человек. В стране со 146 млн населения найти такое количество принципиальных, образованных, честных и неравнодушных юристов – нетривиальная, но посильная задача. Тем более что, даже если по высочайшим стандартам будет работать всего половина судей, судьям-конформистам придется им вторить. А сейчас эта категория судей ежедневно ловит любой политический ветерок, подстраиваясь под новые тренды и правила игры. При этом не стоит рассчитывать, что высшие суды исправят все огрехи судов низших инстанций. Уровень независимости судей не возрастает автоматически по мере повышения инстанции.

Сейчас нет социологически подтвержденной разницы в уровне доверия судьям в зависимости от инстанции, в которой они работают. Если бы вышестоящие суды были сверхэффективны и население бы в это верило, то обращений с жалобами и отмен ошибочных решений судов первой инстанции вышестоящими судами было бы намного больше. Официальная статистика такой тенденции не выявляет. Поэтому контрпродуктивны и, наверное, даже вредны высказанные в марте в «Российской газете» Михаилом Барщевским, Андреем Клишасом, Сергеем Пашиным и Михаилом Федотовым предложения: 1) назначать председателей судов Советом Федерации по представлению председателя Верховного суда (по аналогии с порядком назначения судей Верховного суда) и 2) создать спецслужбу, которая будет защищать судей от давления госорганов и карать проштрафившихся служителей Фемиды. Этот механизм фактически ликвидирует независимость судей: управляемость судейской вертикали станет абсолютной. Ведь в этом случае «мастер-ключ» от всех замков предлагается отдать в одни руки. Такая монополизация никогда не приводит к позитивным результатам: принцип errare humanum распространяется на всех смертных.

Десятилетия практического использования механизма избрания на должность судей высших судов Советом Федерации, включая спецоперацию по формированию нынешнего состава Верховного суда, не показывает ни случаев отрицательного голосования, ни по-настоящему содержательных дебатов по личности претендента. Спецслужба по защите и наказанию судей станет монополией, которая уничтожит систему сдержек-противовесов, позволяющую хоть как-то защищаться попавшему в зону повышенного внимания судье. Она превратится в главный источник коррупции, причем самой страшной, когда судью даже не уговаривают, а просто спускают ему команды к немедленному исполнению.

Необходимо, наоборот, радикально снизить власть председателей судов, лишив их властных полномочий (распределение премий, наград, управление продвижением судей по службе, улучшение жилищных условий, распоряжение ведомственными санаториями). Председатели должны быть лишены и особых процессуальных полномочий, выросших в последние годы. К ним относятся, в частности, отвод судей, продление и сокращение сроков рассмотрения дела, решение вопроса о коллегиальном рассмотрении дел, о восстановлении процессуального срока и отказе в его восстановлении, т. е. лишение права лица на судебную защиту. Сейчас руководство Верховного суда в соответствии с законом не является «первым среди равных» – оно может отменять определение судьи, причем даже в чисто усмотрительном (дискреционном) вопросе. Эта проблема решается введением для судов всех инстанций механизма избрания председателя судьями данного суда – из своего круга, без всяких спецкомиссий и спецколлегий. Неужели судьи – люди, ежедневно решающие судьбы людей и организаций, – не разберутся, кто из них достоин должности председателя? Избранный, но ротируемый руководитель будет совершенно по-другому относиться и к своим полномочиям, и к рядовым судьям-избирателям.

Необходимо расширить количество дел, рассматриваемых судом присяжных, но весьма сомнительной кажется идея именитых юристов ввести неполные коллегии присяжных. Сокращенные коллегии приведут к восстановлению института «кивал» советского образца (во всем согласных со следствием). Это недопустимо, если мы хотим иметь правосудие, а не его имитацию. История института присяжных в России движется по синусоиде. В середине 1880-х, т. е. спустя 20 лет после введения этого института, накопилась критическая масса негодования государственных мужей, правоохранителей и даже просвещенных граждан из-за частых оправдательных приговоров. Известный обвинитель Неклюдов (ученик адвоката Спасовича) говорил, что присяжные «одними средствами защищают отъявленного злодея и человека, случайно впавшего в преступление», и ради этого «распинают свидетелей и потерпевших, и обвинительную власть, и даже сам закон». На этот вызов известные адвокаты ответили протестом: «Неверно, будто дело суда и правды выиграет от того, если свобода защиты будет поставлена в рамки... Предписывать защите план действий, внушать ей, какое должно быть ее содержание, равносильно уничтожению ее свободы, наложению на нее кандалов. Останется от нее только декорация, в действительности орган будет атрофирован, а от его бессилия сам судебный организм сделается хромающим и увечным».

Автор – управляющий партнер АБ «Бартолиус», член совета Адвокатской палаты Москвы