Одной из главных задач для правительства в 2015 г. стало сокращение бюджетных расходов. Правоохранительные органы, удельная численность которых выше, чем в большинстве стран мира, а результативность ниже, - логичный кандидат на сокращение. В МВД пока введен запрет на набор новых сотрудников, объявлено о сокращении управленческих подразделений. Возможное упразднение ФСКН и передача ее функций в МВД вполне рациональное решение.
В последние 10 лет за борьбу с наркотическими преступлениями отвечали и МВД, и ФСКН. МВД - за «уличную преступность», хранение небольшого количества наркотиков для личного потребления и мелкой торговли. ФСКН - за борьбу с крупными наркоторговцами, потоками распространения, особенно трансграничными, и легализацией средств, полученных от незаконного оборота наркотиков и психотропных средств.
В 2014 г. в России было зарегистрировано 253 500 преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков и сильнодействующих веществ. Из них 117 900 - в крупном и особо крупном размере. Из них, в свою очередь, 71 300 выявлены сотрудниками МВД. Но только 3900 преступлений связаны с оборотом наркотиков в особо крупном размере. Здесь роль МВД меньше: его сотрудники выявили чуть более 1000 таких преступлений и чуть менее 1000 лиц, их совершивших. Показатели 2014 г. примерно в 2-3 раза ниже предыдущего года - с 2013 г. действует современное определение особо крупного размера (для героина - более 1 кг). До 2013 г. особо крупным размером считалось любое количество героина, превышающее 2,5 г. Статистика показывает, что и МВД неплохо умеет выявлять «особо крупные размеры». Но ФСКН выявило больше таких преступлений (почти 3000, хотя это небольшая цифра для всей страны).
Удаются ли попытки руководства нацелить правоохранителей на борьбу с хранением и сбытом наркотиков в действительно крупных размерах? Оценить это позволяют данные о подсудимых, аккумулируемые Судебным департаментом при ВС РФ. Основной поток «наркотических» преступлений распадается на ответственность по ст. 228 УК (хранение без цели сбыта - примерно 70 000 подсудимых в год) и ст. 228.1 (сбыт - 10 000-20 000 подсудимых). С точки зрения УК большинство обвинений по этим статьям относятся к тяжким или особо тяжким: подсудимым это грозит десятью и более годами лишения свободы. Но чтобы оценить, какое количество серьезных наркоторговцев удается отправить на скамью подсудимых и насколько крупные потоки наркоторговли удается пресечь, деление по формальной тяжести преступлений не годится.
Более подходящий критерий - количество изъятых наркотиков. В 2013 г. более половины наркоторговцев были пойманы и отданы под суд за производство, пересылку или сбыт наркотиков в количестве, эквивалентном менее чем 0,5 г героина. Около 30% - за торговлю в значительных размерах (0,5-2,5 г). Крупный размер (от 2,5 г до 1 кг героина) был зафиксирован в отношении 15% подсудимых. За хранение и сбыт в особо крупном размере (более 1 кг) в 2013 г. перед судами предстало менее 0,5%, или 60 человек (а если учесть не только сбыт, но и хранение, - 300 человек). Между тем, по данным МВД и ФСКН, в 2013 г. ведомства выявили (примерно в равной доле) 11 000 лиц, совершивших «наркотические» преступления в особо крупном размере. Как между следствием и судом потерялось более 10 000 человек, обвиненных в совершении преступлений в особо крупном размере, - загадка. Но факт, что до судов доходит ничтожный процент дел, где подсудимые обвиняются в производстве, пересылке или сбыте крупных партий наркотиков.
Социально-демографические характеристики подсудимых всех категорий дел по хранению и сбыту близки. Как правило, это молодые люди лет 30, в 45% случаев уже с судимостью. 60% из них безработные, 25-30% - рабочие. Вероятность того, что наркопреступник окажется предпринимателем, чуть более 1%, а правоохранителем - 0,1%. По мере того как увеличивается размер партии изъятых наркотиков, увеличивается доля мигрантов - особенно в случае привлечения за сбыт или пересылку наркотиков: с 2% за сбыт до 0,5 г героина до 25% за особо крупный размер.
Большая схожесть социально-демографических характеристик подсудимых, предстающих перед судом за разные по уровню общественной опасности преступления, показывает, что сейчас борьба с незаконным оборотом наркотиков ведется преимущественно «по одной линии». Почти всегда, кроме единичных случаев, вылавливаемые преступники - не члены организованных группировок. Какого-либо значимого потока дел, кроме как по потребителям наркотиков и мелким торговцам, не просматривается.
Поэтому при разработке и принятии мер по оптимизации правоохранительной работы необходимо продумать, как перейти от политики создания видимости успешной работы набиранием количества мелких наркосбытчиков к концентрации усилий на борьбе с действительно крупными преступными сообществами. Упразднение ФСКН, если оно случится, в первый год на результативности борьбы с наркопреступностью едва ли скажется. Так что аргумент ФСКН, что упразднение этого ведомства будет на руку организованной наркопреступности, не вполне корректен. А формирование антинаркотической социальной (не силовой) политики давно пора отдать гражданскому ведомству - здесь положительный эффект возможен.