Минские соглашения – это не действующий договор, а декларативный компромисс

Документы, подписанные в Минске, не сулят прекращения войны. Потому что нет (на востоке - точно) политической воли, согласной всерьез с ними считаться. Потому что обязанность уважать и охранять границу мятежных территорий возложена на Украину, а не на Россию (граница имеет смысл, когда уважается с двух сторон). Потому еще, что создается демилитаризированная зона (первая попытка провалилась), но нет никаких ограничений на применение вооружений. «Комплекс мер по выполнению минских соглашений» - это не действующее мирное соглашение, а декларативный компромисс. И единственное, чем он может помочь, - это дать представление, чего же на самом деле хотели воюющие стороны.

Украина хотела, вероятно, обещанного ей прекращения огня. За это Киев обязуется не только поддерживать границу, но и создать демилитаризированную зону, ввести поправки в конституцию и наладить какие-то признаки мирной жизни в Восточном Донбассе, включая социальные выплаты. В обмен Киев получает право собирать налоги и коммунальные платежи, но обеспечить собираемость не сможет: контроль над полицией и судами остается у ополченцев. Украина берет на себя ответственность и нормальные государственные функции, но не получает практически никаких прав.

Что обязуются сделать ополченцы? Фактически только одно: выпустить пленных и заложников. В обмен они получают свободу братьев по оружию и запрет на «преследование и наказание лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины». Эти события - военные и уголовные преступления, а отдельные районы - территории под контролем ополченцев. Поразительное лицемерие обеих формулировок - маленькая, но очевидная победа русской дипломатии.

Минский компромисс хорошо демонстрирует два взгляда на государственное строительство. Киев - возможно, не по своей воле, а под давлением европейских союзников - взял на себя ответственность за происходящее на востоке Донбасса. Нам еще предстоит увидеть, как он с ней справится, но декларация налицо. Ополченцы, при поддержке Москвы, узаконили свою безответственность. Стороны конфликта, без сомнения, поступились частью своих интересов, но парадоксальным образом умудрились полностью вписать в документ свои взгляды на жизнь. Нынешний «комплекс мер» не слишком сильно отличается от сентябрьского соглашения, следовательно, взгляды эти продуманны и в ближайшее время не переменятся.

Москва и Киев любят обвинять друг друга в воинственном патриотизме, на алтарь которого приносятся права, свободы и мирная жизнь людей. В этом они могут быть похожи, но каждая встреча в Минске напоминает, в чем разница между ними. Ее хорошо описал Джордж Оруэлл в апологетическом эссе про Редьярда Киплинга: «Империалистические взгляды XIX века и гангстерские взгляды современности - это две разные вещи». Одни люди хотят силой насадить Закон, другие - беззаконие. Донецкие и луганские ополченцы вписали в минские документы, что их «русский мир» - это не бастион империи, а пиратская вольница.