Что значит локальная победа в деле Светланы Давыдовой
Главное средство в борьбе против беспредела сегодня – придать проблеме максимальную огласку
Самое страшное, кажется, позади: Светлана Давыдова больше не сцеживает молоко в камере сизо «Лефортово», а находится дома со своей семьей. Мать семерых детей из Вязьмы, арестованную ФСБ по обвинению в государственной измене, выпустили во вторник вечером под подписку о невыезде.
Связь между давлением общественного мнения и решением властей на этот раз даже не надо доказывать, да и сами власти ее признают. Утром во вторник Арина Бородина передала более 40 000 подписей граждан, собранных на сайте «Новой газеты», в администрацию президента, почти сразу после этого пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков заявил, что в Кремле обращение рассмотрят, и охарактеризовал ситуацию как «безусловно резонансную». А вечером того же дня следователь Свинолуп изменил меру пресечения, Давыдову отпустили к детям. Достучались.
Освобождение матери из Вязьмы - пусть пока временное - в очередной раз продемонстрировало: если сегодня в России и остались какие-то средства в борьбе гражданского общества против беспредела, то это способность максимально быстро придать проблеме максимальную огласку. Причем не обязательно на всю страну - достаточно, чтобы проблемой озаботилось активное и сплоченное меньшинство, включая лидеров мнений. Ведь федеральные телеканалы крайне скупо освещали дело Давыдовой, а дело все равно получилось резонансным.
Победа в борьбе за освобождение кормящей матери из тюрьмы в очередной раз подтвердила еще один не новый и довольно печальный для дела развития институтов момент: просить приходится на самом верху. Да, у нас по закону разделение властей, у нас независимые следствие и суд, но если нужно решить проблему, то обращаться приходится лично к Путину. Из Кремля, конечно, всегда могут отправить по известным адресам: к прокурору или в суд, могут вообще проигнорировать. А могут и не отправить и не проигнорировать.
Важно, что желание помочь кормящей матери выйти из тюрьмы у одних пересилило личную неприязнь к режиму и заставило подписать обращение к президенту, а у других - личную неприязнь к «изменникам Родины». В расколотой стране с постоянно повышающимся уровнем агрессии и нетерпимости удивительным образом получилось объединиться на почве общих гуманистических ценностей.
Дело против домохозяйки не прекращено, и даже если вдруг, как предполагают самые неисправимые оптимисты, оно в итоге развалится, то статья 275 с ее расширенной трактовкой государственной измены в Уголовном кодексе останется. Там же остается и статья 212.1, по которой можно получить до пяти лет за неоднократные нарушения правил проведения митингов. Остается несовершенный УПК, который не запрещает сажать в тюрьму до суда кормящую мать, не представляющую угрозы для общества. Остается проблема государственных адвокатов, которые могут не обжаловать арест, зато сообщить журналистам, что их подзащитная задержана не просто так.
На первый взгляд все эти задачи кажутся неразрешимыми. Если, конечно, не думать о том, что еще во вторник утром большинство подписавшихся за Давыдову не могли предположить, что вечером она будет дома.