Александр Бранис: Дело АФК «Система» как старт деприватизации
Арест пакета акций «Башнефти» застал наблюдателей врасплох. Объяснения причин произошедшего разнятся. Большинство сходится в том, что дело не имеет политической подоплеки. Владимир Евтушенков не замечен в политических амбициях, он не спонсировал оппозицию и внимательно относился к государственным приоритетам. Возможно, дело в попытке продолжить передел сфер влияния в нефтяной индустрии.
Многие коллеги Евтушенкова независимо от возраста, времени начала деятельности, истории, особенностей создания бизнеса, масштаба деятельности и т. п. предпочитают держать права на собственность вне российской юрисдикции. Евтушенков, российский гражданин и налоговый резидент, схему владения собственности структурировал иначе: он напрямую владеет акциями российского юрлица АФК «Система», акции которой котируются в Москве (и Лондоне). Пока это ему не помогло.
Изюминка стремительно разрастающегося дела заключается в том, что используемые в нем юридические подходы могут дать возможность пересмотреть все итоги российской приватизации. Помните, как в середине 2000-х гг. активно обсуждались слухи об удлинении 10-летнего срока исковой давности по сделкам о приватизации и как бизнес вздохнул с облегчением, когда выяснилось, что таких планов нет, а 10 лет с момента крупнейших сделок истекли? В основании дела «Башнефти» лежат юридические конструкции, которые де-факто позволяют оспаривать приватизацию на протяжении сколь угодно долгого периода после ее завершения.
Инициаторы дела «Башнефти» ведут атаку по двум направлениям. Первое - уголовное. Все гениальное просто. В деле «Башнефти» следствие утверждает, что Урал Рахимов допустил растрату в процессе приватизации «Башнефти» в 2003 г. Все понимают, что срок давности по данному обвинению истек. Но этого и не требуется. Достаточно того, что преступный характер приватизации «Башнефти» станет основным (помимо наличия умысла и знания о проблемах с приватизацией) аргументом в пользу обвинения Рахимова и/или Евтушенкова в легализации акций, фактически утраченных государством в момент приватизации «Башнефти».
Наказание за легализацию - конфискация изначально похищенного актива (видимо, суд закроет глаза на то, что это положение применительно к легализации появилось только в середине 2013 г. и не может применяться задним числом). Обвиняемыми могут стать и продавец («легализация на стороне продавца»), и покупатель («легализация на стороне покупателя»). Вероятно, покупателю будет крайне сложно вернуть деньги, потраченные на актив. В худшем случае возврату государству будут подлежать все дивиденды, полученные «Системой» от «Башнефти» за период владения.
Уголовный кодекс установил 10-летний срок исковой давности по делам о легализации. Применение конфискации возможно вплоть до истечения 10-летнего срока с момента первого после приватизации изменения бенефициара данного актива.
Рахимов приобрел контроль над «Башнефтью» при достаточно туманных обстоятельствах в 2003 г., а продал его «Системе» на абсолютно рыночных условиях в разгар кризиса в 2009 г. Все эти годы он и его представители исправно ходили на собрания акционеров и заседания советов директоров «Башнефти» и ее «дочек», голосовали за стратегические решения, получали дивиденды - осуществляли все функции нормального собственника. Так вели себя и другие контрольные акционеры - первые приобретатели тысяч предприятий, приватизированных в ходе массовых продаж 1990-х - начала 2000-х гг., и многочисленные последующие добросовестные покупатели этих активов.
Есть ли у кого-то сомнения, что первоначальные сделки приватизации далеко не всегда проходили с полным соблюдением духа закона, путем открытого состязательного аукциона, с продажей по справедливой цене и действующими сугубо добросовестно участниками процесса? С высоты прошедших 10-20 лет мы можем найти массу огрехов во всех этих инвестиционных конкурсах, залоговых и прочих аукционах, закрытых подписках, в передаче имущества между различными уровнями власти. Добавьте к этому условия, зачастую написанные под конкретного покупателя, и недопуск конкурентов на торги. Уверен, что многие читатели самостоятельно припомнят ряд ярких примеров нарушений, допущенных в ходе приватизации.
Итак, для попытки конфискации «Башнефти» по уголовной линии нападения необходимо соблюдение следующих условий. Нужно 1) установить незаконность изначальной приватизации (не важно, сколько лет прошло) и 2) чтобы первая после незаконной приватизации смена бенефициара произошла в последние 10 лет.
Вторая, арбитражная линия атаки еще круче уголовной. Такое бывает редко. В своем иске Генпрокуратура требует возвращения в госсобственность (виндикации) акций «Башнефти» в связи с многочисленными нарушениями, допущенными при приватизации (выбытие из собственности помимо воли собственника). Но срок исковой давности по искам о виндикации - всего три года с момента, когда пострадавшая сторона узнала или должна была узнать о незаконности произошедшего. Получается, Генпрокуратуре придется сделать вид, что о нарушениях, произошедших в 2003 г. или даже раньше, ей стало известно только недавно. И это несмотря на отчеты Счетной палаты, многочисленные публикации и т. п.
При таком подходе уже не важно, сколько переходов прав собственности произошло с момента приватизации: имущество изымается у последнего владельца, предыдущие держатели получают право по цепочке требовать друг у друга возврата оплаты. То, что владельцы были добросовестными приобретателями, ничего не меняет: все последующие сделки подвешиваются.
В сухом остатке следующее. В деле «Башнефти» применяется инструментарий, с помощью которого можно отменить любую приватизационную сделку независимо от того, когда она произошла и через сколько рук прошли активы, а также внести колоссальную неопределенность в операции с ними.
Конечно, в ходе проведения приватизации в России нарушения были и принцип справедливости не был полностью соблюден. Но революционная целесообразность в подобных вопросах может крайне дорого обойтись экономике. Едва ли существует осознанное решение о масштабном подрыве института частной собственности в стране и дело «Башнефти» станет прецедентным. Но если дело «Башнефти» получит развитие, а то и дойдет до своего логического завершения, то отнюдь не бархатная деприватизация может развернуться в полную силу.