Мария Снеговая: Почему диктатуры провоцируют бедствия и катастрофы
Россия, все ускоряясь, несется вниз по склону. Катастрофы, несчастные случаи, техногенные аварии множатся день ото дня. На прошлой неделе в московском метро произошла крупнейшая за все годы существования метрополитена трагедия, унесшая 23 человеческие жизни. Ситуация начинает напоминать период, предшествовавший распаду СССР, который тоже был наполнен нескончаемой чередой техногенных катастроф: Чернобыльская авария, крушение «Адмирала Нахимова», взрывы газа, авиакатастрофы.
Аварии и неполадки множатся на фоне все большего ограничения политической конкуренции. В результате установления запретительного порога подписей почти никто из оппозиционных кандидатов не был допущен к выборам в Мосгордуму. Казалось бы, между отсутствием выборов и катастрофами не может быть рациональной связи. Однако, как показывают исследования, уровень политических свобод напрямую связан с количеством серьезных аварий в стране. Более того, крупномасштабные катастрофы - отличительная черта именно авторитарных режимов.
Амартия Сен, экономист, нобелевский лауреат, в известной статье «Демократия как универсальная ценность» (Amartya Sen. Democracy as a Universal Value) подчеркивает, что страшные затяжные периоды голода характерны именно для диктатур, а в демократиях их почти не бывает. Сен отмечает, что исключений из этого правила фактически нет независимо от региона - идет ли речь о голоде в Эфиопии, Сомали, голодоморе на советской Украине и в Поволжье в 1930-е гг. или еще более ранних периодах голода в Ирландии или Индии.
Внешние предпосылки кризиса часто связаны со стихийными бедствиями: наводнение в Китае во время неудавшегося «большого скачка», засуха в Эфиопии или неурожай в Северной Корее. В демократиях со сходными или даже худшими природными условиями голода не бывает, поскольку их правительства более мотивированы вовремя реагировать на ситуацию.
Однако отсутствие голода не единственная характеристика, по которой демократии обходят диктатуры. Исследователи обнаруживают, что в сравнении с бедными автократиями бедные демократии имеют лучшее качество образования и здравоохранения, более низкие показатели детской смертности, большую продолжительность жизни и лучший доступ к питьевой воде. Наконец, как известно, демократии никогда не воюют друг с другом и в целом реже вступают в войны. Причем эта закономерность сохраняется вне зависимости от включения или исключения из выборки экономически успешных развитых западных демократий.
Тип режима напрямую связан и с экологической ситуацией в стране. Авторитарные системы, особенно с плановой экономикой, губительны для окружающей среды. Как напоминает известный американский экономист Томас Дилоренцо (Dilorenzo, Thomas. Why Socialism Causes Pollution), к концу 1980-х гг. Госкомприроды СССР классифицировал до 20 регионов, на территории которых проживало свыше половины населения страны, как «экологически кризисные районы». Причем часть этих регионов находилась в состоянии «необратимой экологической катастрофы» из-за радиоактивного загрязнения, химического отравления рек и озер, сильного загрязнения воздуха от сжигания высокосернистых углей на электростанциях и заводах и проч. Под угрозу исчезновения попали Аральское и Каспийское моря из-за систем ирригации и загрязнения воды. Сточные воды с химических заводов привели к гибели почти всей рыбы в Оке в 1965 г., множество разновидностей рыбы исчезло из Волги, Оби, Енисея и Северной Двины. В Китае ситуация не сильно отличалась. По данным Worldwatch Institute, более 90% деревьев в сосновых лесах китайской провинции Сычуань погибли из-за загрязнения воздуха. В Чунцине, самом большом городе на юго-западе Китая, 4500 акров леса сократились вдвое. Кислотные дожди вызвали массовые потери урожая. Рыбоводству был нанесен столь серьезный урон, что рыба в значительной степени исчезла из национальной кухни Китая. «Большой скачок» превратил в пустыни многие леса, пастбища и сельскохозяйственные земли. Причем не только плановые, но и рыночные диктатуры связаны с экологическими кризисами. Так, в период режима Сухарто в Индонезии неграмотная политика властей привела к сильнейшей дефорестации страны и последующим экологическим бедствиям.
Чем объяснить подверженность авторитарных систем кризисам и катастрофам? Сен предлагает несколько ответов. Во-первых, наличие независимых средств массовой информации в демократиях позволяет заранее выявить большинство проблем в функционировании системы. Она подчеркивает, что именно неправильная информация лежала в основе нескольких вспышек сильнейшего голода. Катастрофа 1958-1961 гг. в Китае, унесшая 20-30 млн человеческих жизней, объяснялась просчетом китайских властей: они переоценили зерновые запасы страны на 100 млн метрических тонн. Во-вторых, в демократиях власть подотчетна населению, а у лидеров есть избирательные стимулы (желание удержать власть) для предотвращения массовых катастроф. В автократиях же отсутствие сменяемости власти почти полностью уничтожает механизмы подотчетности власти избирателю. Демократическому лидеру вряд ли придет в голову гениальная мысль обратить все реки вспять, ведь он должен учитывать потребности живущего на берегах этих рек населения.
Но пока большинство россиян не улавливает связи между множащимися авариями, кризисами и удушением политических свобод, а рейтинги властей сохраняются на уровне 83%, катастрофы будут повторяться.