Валерий Зубов: Российская экономика политизируется
Если в течение последних нескольких лет мы «возвращались в СССР» политически, то теперь эта часть программы почти выполнена и пришел черед экономики. Мы снова видим, как понятие «капитальные вложения» вытесняет термин «инвестиции», как государство объявляется основным экономическим субъектом, как вместо либеральной экономики правительство склоняется к реанимации планирования (пусть и «стратегического»). Программа, озвученная Алексеем Улюкаевым на заседании правительства 19 июня 2014 г., не оставляет сомнения: во власти возобладал реакционный тренд.
В представлении нынешней российской власти стране нужен новый Госплан - и бюрократизированные министерства готовы им стать. Что же нам предлагают?
Прежде всего новую версию целевого «адресного» финансирования. В основе очередного плана - вновь исключения из правил и ручное управление. Предполагается, что из средств резервных фондов и фонда национального благосостояния через избранные банки под государственные гарантии для «назначенных сверху» получателей будут выдаваться средства на нерыночных (т. е. более благоприятных) условиях. Министр экономического развития возглавит комиссию по определению «приоритетных» проектов, причем особое внимание будет уделяться тому, в какой мере в ходе их предполагаемой реализации применяются «прогрессивные производственные технологии». Властью движут экзотические идеи: обязательная переоценка основных средств с истекшим сроком амортизации, профессиональное обучение работников, осуществляющих модернизацию, программы снижения издержек для предприятий и т. д.
Не хочу даже касаться отдельных методов организации работы. Кем будет составлен список «наилучших доступных технологий» и кому доступных - самым передовым мировым компаниям или нашим монополиям? Зачем переоценивать устаревшие основные средства, если их надо списать, как 40-летние вагоны, загромоздившие все наши железные дороги? Кто будет учить предпринимателей модернизации, если наша власть в последние годы не только «слила» медведевские попытки реформ, но и остановила экономический рост, парализовав независимый бизнес? И какие программы снижения издержек имеются в виду, если «Газпром» и прочие госкорпорации являются очевидными чемпионами по их повышению?
У заявленной правительством программы есть как минимум четыре важных недостатка.
Приговор дешевых денег
Во-первых - и это самое главное, - вся история последних десятилетий показывает: ни одна экономика не вышла на траекторию устойчивого роста от избытка дешевых денег. Вспомните Японию с ее «потерянным десятилетием», случившимся как раз в период нулевых процентных ставок. Посмотрите на Европу, где ЕЦБ начинает не то чтобы начислять проценты на средства банков, но взимать плату за их хранение. Соединенные Штаты в I квартале показали отрицательный рост, несмотря на все «программы количественного смягчения». А когда фиксировались революционные темпы развития? В 1960-е в Европе при ставках в 5,5-7% годовых. В начале 1980-х в США при Рональде Рейгане и ставках, достигавших 15-17%. В конце 1990-х в той же Америке при Билле Клинтоне и ставке ФРС в 6,5% годовых. Дешевые деньги - это средство консервации существующей экономической системы и проедания накопленного, а России сегодня нужно развитие. Нам необходимы не льготные кредиты «национальным достояниям» и слабый рубль, а реальная конкуренция и сильный рубль, которые вычистили бы с рынка тех, чьими активами выступают «основные средства с истекшим сроком амортизации», и позволили бы закупить самые передовые технологии за рубежом, а не заниматься импортозамещением, обанкротившимся в Латинской Америке еще в 1970-е гг.
Во-вторых, экономические проекты - даже имеющие общегосударственное значение - не могут отбираться на основании политических решений. Почему, например, Владимир Путин собирается сегодня «приоритетно финансировать» развитие БАМа, а не Транссиба, по которому идет намного больше грузов - причем не насыпного угля и руды, а в том числе и контейнерных грузов, перемещаемых согласно тем самым «наилучшим доступным технологиям»? В программе Минэкономразвития много говорится о технологиях и процентах по кредитам, но ничего не сказано об эффективности проектов, о сроках их окупаемости, о том, способны ли они включить Россию в мировую экономику не только как сырьевой ее придаток. Между тем в Японии министерство международной торговли и промышленности - у которого нашим властям следовало бы поучиться - еще в 1950-е гг. предоставляло компаниям субсидии с условием их выхода на мировой рынок и занятия там определенной доли. Задача состояла в том, чтобы «интернализировать» качество: фирмы, конкурирующие с международными компаниями, повысят эффективность и снизят издержки и без всяких заданий Минэкономразвития - но мы же сейчас стремимся не открыться миру, а замкнуться в своей особости! Напомню: самым успешно «замкнувшимся» был Советский Союз, но конец его нам всем хорошо известен.
Источники технологий
В-третьих, план правительства указывает на полное непонимание властями логики современного технологического прогресса. Это раньше можно было перенять химические или инженерные технологии и использовать их годами, улучшая лишь систему управления. Именно поэтому в те годы Британия уступала лидерство Америке и Германии, СССР становился одной из ведущих индустриальных держав, а та же Япония «наступала на пятки» Соединенным Штатам. Сейчас все не так. Современные технологии не могут черпаться в справочниках и инструкциях - напротив, сам факт их внесения в такие справочники уже свидетельствует о том, что они вышли в тираж. Кроме того, в современном мире основной источник технологий - это частный бизнес. Времена, когда ВПК создавал за госсчет новые решения, а бизнес их коммерциализировал, прошли. Сегодня частные предприниматели изобретают технологии, а крупные неповоротливые компании их потом применяют. В 2012 г. 55% ВВП США создавалось малым и средним бизнесом, а 61% ВВП Германии производился компаниями, никогда не выходившими со своими акциями на биржу. Сравните две космические модели - российскую и американскую - и вы сразу заметите, как нарастает разрыв в эффективности за счет новых частных технологий, в том числе создаваемых небольшими быстро развивающимися компаниями.
В-четвертых, в программе правительства либо пропущены, либо незаметно ритуально упомянуты такие стандартные для рыночной экономики положения, как защита собственности на новые продукты, вообще правовая защита бизнеса, развитие конкуренции, экономическая открытость, неповышение налогов и многое другое. Если вы хотите экономического роста - снизьте налоги и перестаньте разбазаривать государственные деньги, если нужно региональное развитие - расширьте полномочия регионов и перестаньте писать бессмысленные и невыполняющиеся стратегии развития, если намерены обеспечивать технологический прогресс, то примите закон типа акта Бэя - Доула, учреждающий интеллектуальную собственность разработчиков даже на технологии, созданные при государственном финансировании, - и весь вопрос об их мотивации к работе, а не воровстве, будет снят. Иначе говоря, России сегодня для развития нужно меньше, а не больше государства, больше, а не меньше рынка.
Хотя, наверное, Минэкономразвития не стоило бы критиковать, так как инициатором новых шагов является не оно, а наш главный руководитель. Именно президент Путин сейчас ностальгирует по Советскому Союзу, воспринимая его крах либо как случайность, либо как результат внешнего заговора. Между тем именно советские практики - забирать как можно больше от успешных и отдавать тем, кто не может хозяйствовать эффективно, усиливать политическую компоненту в ущерб экономической, считать, что величие страны определяется не ее нужностью миру, а ее независимостью от него, постоянно приносить индивидуальные интересы в жертву общественным, полагать необходимость выше закона и т. д. - способны привести российскую экономику к краху. И тогда великая геополитическая катастрофа повторится вновь - правда, на этот раз в виде великого геоэкономического фарса. Хотим ли мы этого? Вот о чем следует думать, читая очередные программы спасения российской экономики.