От редакции: Почему левые режимы обожествляют лидеров
Венесуэла может стать еще одной страной, создавшей культ покойного главы государства и выставившей его тело для поклонения. Вице-президент Николас Мадуро сообщил, что тело Чавеса будет забальзамировано (вероятно, с участием российских специалистов) и выставлено в национальном музее революции. Чавес не первый лидер государства, чье тело становится предметом культа.
Такие мемориалы ведут свою родословную от египетских пирамид и вавилонских зиккуратов, чья цель – обожествление покойного монарха. В недавнем прошлом мавзолеи строились во многих странах (СССР, Болгария, Монголия, Чехословакия, Вьетнам, Китай, Ангола, КНДР, Куба, Тайвань, Испания и Турция). Тем не менее чаще их воздвигали в государствах, покойные лидеры которых объявляли себя (по крайней мере официально) сторонниками марксизма. Казалось бы, новый культ противоречит материалистическим основам марксизма, примату экономических и общественных отношений над ролью личности в истории. Но не все так просто.
Левые и крайне левые партии чаще побеждали в странах, где прежде правили монархические (и) или диктаторские режимы. Их жителям поколениями навязывалась поддержанная и господствующей церковью, и государством теория о божественном происхождении власти. Социализм и идеи общественного равенства этими верованиями сурово преследовались. Философ и историк Дмитрий Фурман в статье «Сталин и мы с религиоведческой точки зрения» указывал, что в этих условиях марксизм и другие левые идеи приобретали двойственную природу. Оставаясь научными теориями, требующими доказательства, они фактически превращались в верования. За короткое время они повторяли судьбу религий: пережив период гонений, становились господствующей верой, требовавшей догматизации и новых символов. Основатели теории (Ленин, Сталин или Мао) становились пророками, их сподвижники – апостолами. Историк Исаак Дойчер в книге о Льве Троцком с говорящим названием «Изгнанный пророк» заметил: левые партии превращались в церковные ордена, подвергавшие своих членов духовной муштре. Сакрализация лидеров, вероятно, не связана с философской основой левых режимов. Просто левых популистов, кажется, больше, чем правых.