Попытки отрицать преступления советского государства давно обречены на неудачу. По этому поводу в России достигнуто общественное согласие. Но согласия о значимости центрального периода советской истории, сталинского, нет до сих пор. Большинство не оправдывает средств, которыми пользовалось государство в те годы, но от мифа о величии цели отказываться не собирается (см. статью Алексея Левинсона на этой странице). Сохраняется вера в то, что могущество государства как военной и международно значимой державы может быть национальной целью. Подразумевается при этом, хотя и не проговаривается, что платой за достижение этой цели могут быть человеческие жизни.
Теория соразмерности сталинских «достижений» и их цены похожа на изыскания иезуитов ХVII в., которые считали: ради высокой цели – спасения на небесах – оправданы любые действия истинных служителей Господа, иезуитов.
Даже если попробовать стать на секунду иезуитами, решить вопрос о значимости достижений сталинского периода трудно. Один из способов попытаться это сделать – выстроить график экономического роста за многие десятилетия так, чтобы был виден долгосрочный тренд. Такой график в отношении советской экономики есть в статье Андрея Маркевича и Марка Харрисона о российском национальном доходе за 1913–1928 гг. в Journal of Economic History, 2011 (pdf).
«Долгосрочный экономический рост – жестокая вещь», – говорит экономист Константин Сонин. Долгосрочный тренд показывает, что быстрый рост 1920-х и 1930-х гг., прервавшись на момент катастрофы коллективизации, продолжается до возвращения к долгосрочному тренду, существовавшему до Первой мировой войны, после чего происходит торможение в 1940 г., еще до начала Второй мировой войны. Итак, быстрый довоенный рост сталинского времени (от 4 до 6%, по разным оценкам) мог быть всего лишь восстановительным. Заметим, что даже заявленные цели сталинского рывка так и не были достигнуты: ни одна из сталинских пятилеток не была выполнена, убыль тяглового скота в колхозной деревне не была компенсирована тракторами и машинами до середины 1950-х гг.
«Не исключено, что когда-нибудь в учебниках истории будет написано так: «После мощного рывка во второй половине XIX в. Россия провела XX в. пассивно, не отстав, но и не догнав лидеров экономического развития, – пишет Сонин («Свой опыт», «Ведомости» от 9.09.2008). – Социалистический эксперимент длился с 1928 по 1990 г. По данным исследований экономиста Гура Офера, ВВП на душу населения в СССР рос примерно на 2,6% в год. Максимальный уровень ВВП на душу населения по сравнению с тем же показателем в США – 38% от американского – был достигнут в конце 70-х. Сейчас ВВП на душу населения России составляет около 30% от американского показателя, что примерно равно тому же показателю в 1908 и 1990 гг.».
Экономист Валентин Кудров указывал, что в 1963 г. средняя производительность труда в промышленности в СССР составляла 35% от уровня США, в 1987 г. – 24%. В 1913 г. она, по разным расчетам, составляла от 20 до 30%.
Даже если считать достижения промышленности 1930-х гг. значительными, нельзя отрицать, что средства для индустриализации были выкачаны у населения увеличением продаж водки, работой печатного станка, «добровольными» займами и массовой коллективизацией крестьянства в 1929–1932 гг. Жертвами голода в советской деревне, начавшегося из-за тотального изъятия скота и полученного урожая, по оценкам российского историка Виктора Кондрашина, стали от 5 млн до 7 млн человек (В. В. Кондрашин. Голод 1932–1933 гг.: трагедия российской деревни. М:, 2008, с. 337). Страшная смерть миллионов тружеников не была единственным последствием сталинского раскрестьянивания. Незаинтересованность колхозников в результатах своего труда привела к повальному бегству молодежи и инициативных жителей в города, деградации сельского хозяйства и невозможности прокормить страну. В брежневские годы СССР вынужден был закупать миллионы тонн зерна, мяса и других продуктов.
Экономисты Антон Черемушкин, Михаил Голосов и Сергей Гуриев, работающие над исследованием «Был ли Сталин необходим для экономического развития России», говорят, что история с долгосрочным трендом экономического роста не может рассказать нам все о выигрышах или потерях общественного благосостояния. Быстрое перераспределение ресурсов из сектора экономики с относительно низкими ценами (аграрный) в сектор с относительно высокими ценами (промышленный) может создать неверное представление об экономической картине в целом. Рост может казаться высоким, но благосостояние граждан может и не улучшаться соразмерными темпами, а может и ухудшаться, как было в периоды голода, вызванного силовым перераспределением ресурсов из села в город. Предвоенный период, несмотря на быстрый рост, был временем значительных потерь общественного благосостояния.
И еще о цене: по данным председателя правления «Мемориала» Арсения Рогинского, всего за годы советской власти были репрессированы по политическим статьям (по индивидуальным и коллективным обвинениям) от 11 млн до 12 млн человек. К ним можно прибавить еще около 6 млн жертв голода 1932–1933 гг. и 4,5 млн человек, лишенных прав.
Мы, в конце концов, должны уйти от безумной дихотомии «достижения – затраты». Сопоставлять экономические достижения и человеческие потери нельзя, но даже если попробовать, никаких оправданий мифу о Сталине найти не удастся.