Леонид Гозман: Глупость умных

Комментарии – публичные и непубличные – последних действий властей на редкость однообразны: «они» идиоты. «Они» не понимают, что их закон о митингах и то, как они его принимали, лишь увеличил число участников митинга. «Они» не понимают, что обыски и допросы лишь повышают популярность протестных акций и их организаторов.

Отличное объяснение, оптимистичное. Если «они» идиоты, то «мы» – мы-то уж точно умные – «их» переиграем. Одна проблема: «они» совсем не идиоты!

Недооценивать оппонента вообще неправильно, а часто и опасно. Всегда следует исходить из презумпции его разумности. А значит, попытаться понять, зачем он делает то, что делает.

Можно, конечно, предположить, что все последние действия – следствие не столько глупости, сколько хаоса. Правый генерал не ведает, что делает левый. Выслуживаются, а главному то ли недосуг, то ли наплевать, то ли он в депрессии и ни во что не вмешивается. Про генералов не скажу, а вот в пассивность действующего президента не поверит ни один из тех, кто хотя бы немного с ним знаком. Элементы бардака вокруг него, разумеется, представлены, но ни о какой потере контроля с его стороны и речи быть не может.

Тогда зачем закон о митингах, аресты, охота на бульварах и многое другое? Это ведь не эмоциональные «презервативы и бандерлоги», появившиеся по горячим следам. Зачем, кстати, все это, когда никаких попыток использовать новый закон 12 июня предпринято не было?

Внешне хаотичные и, казалось бы, бессистемные действия властей приводят к одному важному результату – к радикализации настроений внутри протестного движения. Отходят на задний план более умеренные лидеры, большей популярностью начинают пользоваться жесткие лозунги, меньше людей верит в возможность переговоров и, соответственно, больше – в прямое давление на власть. А дальше неизбежно придет вера – может быть, уже пришла, – что «они» слабы. Вот уже один ушел от них и выступает на нашем митинге, вот уже двести бойцов ОМОНа отказались разгонять сограждан. Вот уже и судья покаялась.

И власти – по крайней мере, той ее части, которая настроена на силовое решение, – это выгодно. Если найдутся идиоты – настоящие, а не придуманные нами – которые устроят настоящий, а не фиктивный бунт, если, не дай бог, будут жертвы, то силовые действия не вызовут никаких вопросов. Более того, многими и у нас, и за рубежом будут одобрены. Навальному или Удальцову можно хоть прямые инструкции госдепа подложить и торжественно изъять их в присутствии понятых – не подействует. Потому и не подкладывают. Так что нужно не переодетых агентов посылать и не клоунов-нашистов, а убедить хотя бы небольшое количество молодых экзальтированных дураков, что, взяв, например, «Останкино», они скажут народу правду и оковы тяжкие немедленно падут, что нет преград, Родина-мать зовет, а на них смотрит История.

Но не по телевизору же в этом убеждать. А значит, надо демонстрировать одновременно жестокость и бессилие, чтобы ненавидели, но не боялись. Надо с помпой принимать драконовские законы, надо давать по 15 суток самым популярным лидерам, чтобы они выходили еще более популярными, надо злить и оскорблять людей на площадях. И в какой-то момент они не выдержат. Да еще и нацисты, которых пускали на все митинги и слово там давали, присоединятся, добавляя своей черной формой новые краски в картину бунта. И вступит в дело ОМОН – уже не против мирных людей, против погромщиков. И выйдет начальство, все в белом, скорбящее о невинных жертвах. Тяжелое наследие, знаете ли. Единственный европеец. А демократические реформы непременно продолжим, несмотря ни на что. С этого пути мы не свернем. Только постепенно, с учетом специфики.

Мне и самому такое объяснение не нравится. Предложите другое. Кроме того, что «они», мол, все идиоты.