Состояние российского общества и власти обладает многими чертами, свойственными полномасштабному политическому кризису.
Кризис выражается не столько в расширении социальных групп, склонных к публичным протестам, сколько в нарастании усталости от политических лидеров и правящей элиты в целом. Политические запросы населения стали более зрелыми и прагматичными.
Зрелые запросы
Зрелость населения проявляется в деидеологизированности и реалистичности запроса на изменения. Этот запрос сфокусирован не на бюджетном перераспределении ресурсов, а на укреплении институтов в сферах, где объективно существуют провалы рынка и проявляется слабость государственных институтов, – это образование, здравоохранение, личная безопасность и соблюдение законов, а также качество услуг инфраструктуры. Политическая агрессия и национализм не вызывают мотивированной поддержки массовых групп. Поэтому политическая система, ведущие политики и особенно официальная политическая риторика кажутся населению недостаточно современными.
Для массовых групп населения характерен также повышенный спрос на институты, основанные на ценностях. Он выражается, в частности, в высоком доверии к РПЦ, приобретающем нерелигиозный и неполитический характер. Отчасти с этим запросом связан и сравнительно высокий уровень доверия к КПРФ, сочетающийся с негативным отношением к ее лидеру. КПРФ является единственной партией, которая сложилась как политический институт. Именно в этой роли она вызывает интерес со стороны массовых групп, который во многом носит внеидеологический характер.
Политический кризис в обществе проявляется и в том, что оно находится в состоянии неосознанного поиска лидеров новой формации и новых способов политических коммуникаций. Пока этот поиск не приводит к очевидным результатам, что ведет к ослаблению доверия к политикам и политическим партиям федерального уровня. Но на местном уровне доверие устанавливается гораздо быстрее, что дает дополнительные преимущества оппонентам власти на местных и региональных выборах.
Существование однородного и прагматичного запроса на изменения, который разделяют практически все массовые социальные группы, открывает возможности для появления новой партии большинства, которая может апеллировать с однородной повесткой ко всему населению. Но в отличие от начала 2000-х гг. создание этой партии властями «сверху – вниз» не представляется возможным из-за глубокого кризиса доверия. Оно возможно лишь снизу вверх путем выстраивания доверия на местном уровне и его постепенного распространения на общероссийские политические организации и их лидеров.
Сценарии разрешения кризиса
Для власти кризис выражается в ослаблении доверия со стороны населения и в нарастающей угрозе утраты политического контроля. Меры, предпринятые властями в ответ на политический кризис, обеспечили победу на парламентских и президентских выборах, но не остановили эрозию политической поддержки со стороны массовых социальных групп. Кроме того, власть столкнулась с более многочисленными уличными протестами в Москве.
Уличные протесты в Москве не находят сильного отклика у массовых социальных групп, а политические требования протестующих не являются приоритетными для населения. Но, несмотря на дистанцированность от массовых групп населения, именно протестные движения в Москве оказали и будут в ближайшее время оказывать решающее влияние на ход политического кризиса.
Мирный и насильственный характер протестов представляют – по крайней мере, в краткосрочной перспективе – два разнонаправленных сценария развития страны, один из которых можно условно рассматривать как сценарий ускорения модернизации, а другой – как сценарий сползания к режиму политической реакции. Еще два возможных сценария – радикальная трансформация и инерционное развитие.
Переход уличных протестов в стадию силового конфликта может стать спусковым механизмом для сценария «Политическая реакция». В условиях силового противостояния роль авангарда протестующих перейдет к радикальной оппозиции, в которой преобладают силы, слабо заинтересованные в модернизационной повестке: левые радикалы, анархисты и националисты. В свою очередь власть, решившаяся на последовательное применение насилия, попадет в зависимость от силовых структур, в которых сравнительно широко распространены консервативные настроения.
Предотвратить развитие событий по этому сценарию могло бы сохранение мирного характера протестов и начало политического диалога между сторонниками модернизации во власти и среди митингующих. Достижение компромисса по узкому кругу конфликтных политических вопросов, являющихся предметом острых разногласий между этими сторонами, позволило бы кооптировать представителей протестующих в систему власти и сформировать расширенную коалицию активных сторонников модернизации. Результатом успешного диалога и кооптации может стать усиление влияния сторонников последовательной модернизации как внутри власти, так и среди митингующих, а также ослабление оппонентов модернизации. Это создаст условия для ускорения преобразований, направленных на модернизацию политической системы и других институтов.
Равновесия не сохранить
Развитие событий по этому сценарию, которому мы даем название «Ускоренная модернизация», на данном этапе представляется маловероятным. Отчасти это связано с тем, что начавшаяся эскалация политического насилия затрудняет возвращение протестов в мирное русло и начало политического диалога. Другой причиной является острота и персонифицированный характер политических разногласий между потенциальными сторонами диалога. Наконец, участию в диалоге со стороны протестующих и их частичной кооптации в систему власти препятствует отсутствие эффективного представительства и механизмов согласования коллективной политической позиции. Однако полностью сбрасывать со счета возможность развития по этому сценарию тоже не следует. Обе стороны хотят продолжения модернизации, а отсутствие диалога ослабит их влияние и затормозит желаемые преобразования.
Начало экономического кризиса в условиях незавершенного политического кризиса, скорее всего, приведет к распространению протестов на массовые группы населения за пределами Москвы и даст толчок для реализации сценария «Радикальная трансформация». Сочетание экономического и политического кризиса с высокой вероятностью приведет к быстрой утрате политического контроля и ускоренной трансформации системы власти.
Наконец, сценарий «Инерционное развитие» предполагает затухание политических протестов. Спад протестной активности на этой стадии уже не приведет к завершению политического кризиса. Но его течение замедлится, поскольку на первый план выдвинутся среднесрочные и долгосрочные факторы его развития.
Ни один из этих сценариев не ведет к самопроизвольному затуханию политического кризиса и не оставляет возможности для сохранения политического статус-кво.
Помимо краткосрочных факторов кризиса российские власти сталкиваются и с угрозами среднесрочного характера. Эти угрозы состоят в нарастании конкуренции со стороны лидеров новой формации, которая будет усиливаться по мере взросления второго поколения беби-бумеров и количественного роста среднего класса. Приближается время естественной смены поколений политической элиты, и это не оставляет российской власти надежды на сохранение политического статус-кво. Поэтому даже возможное ослабление накала протестов в Москве не ведет к завершению политического кризиса, а лишь обеспечивает его более плавное течение.
Неизбежно ли насилие
Поскольку проведенное нами исследование настроений митингующих после разгона митинга на Болотной 6 мая свидетельствует о намерении значительной части участников акций протеста их продолжать, естественное затухание протестных акций в ближайшее время маловероятно. Возникает вопрос: существуют ли возможности предотвратить сползание протестов в формат ожесточенной насильственной конфронтации, а политической системы – в режим политической реакции?
Мы полагаем, что спонтанное развитие протестов уже не сможет вернуть их в мирное русло. Политическое насилие с обеих сторон получит дальнейшее распространение, а это снижает шансы предотвратить сползание в режим политической реакции.
В период между выборами протесты привели к усилению влияния сторонников ускорения политической и социально-экономической модернизации как во власти, так и в оппозиции. В результате общий вектор политики властей на некоторое время сместился в направлении модернизации. Но с переходом протестов в силовое противостояние перевес во власти и в оппозиции может перейти к оппонентам модернизации, которые широко представлены как в силовом блоке, так и в среде оппозиционных политических радикалов. Сторонники модернизации во власти и в оппозиции, не склонные к массовому насилию, оттесняются на второй план. В результате нарастает риск реализации сценария политической реакции, а вектор политики сместится в направлении сдерживания назревших преобразований. История России знает примеры запоздалых реформ, которые уже ничего не могли изменить.
Если судить по многочисленным историческим прецедентам, основной шанс для политического развития в направлении модернизации связан с перспективами кооптации в систему власти модернизаторски настроенной части митингующих. По существу, речь идет о формировании путем диалога и компромиссов устойчивой коалиции между сторонниками модернизации во власти и среди митингующих.
Теоретически это возможно. Но такой диалог требует встречных усилий власти и протестующих, и каждая сторона при этом сталкивается со своими трудностями и ограничениями. Для власти этот диалог создает непосредственные угрозы для положения первых лиц и их близкого окружения. Для митингующих – проблема формулирования единых позиций и делегирования представительства в переговорах. Эти сложные проблемы пока не решены ни одной из сторон и могут стать камнем преткновения для налаживания сотрудничества. Неспособность сторон к конструктивному диалогу усиливает взаимную агрессию и повышает риск эскалации насилия.
Статья представляет собой выдержки из доклада «Общество и власть в условиях политического кризиса», его полную версию читайте на www.vedomosti.ru