Нет ничего удивительного в том, что с приближением инаугурации бюрократы норовят отчитаться перед первыми лицами и произвести на них благоприятное впечатление. У военных есть еще один повод отчитаться: приближается 20-летие создания в России собственных Вооруженных cил (ВС). На коллегии Минобороны Дмитрий Медведев сказал, что реформа армии «практически завершена».
Какова же ситуация в действительности? С момента объявления нового этапа реформ в 2008 г. прошло более трех лет. Они коснулись всех сфер жизни армии и флота: численности, оснащения, организационно-штатной структуры, социальной защиты военнослужащих. Разрабатываются новые принципы операций и боевой подготовки. Такие преобразования, рассчитанные на длительный (до 2020 г.) период, претендуют на то, чтобы называться военной реформой.
На первом ее этапе (2008–2012 гг.) планировалось:
– сократить численность ВС до 1 млн военнослужащих;
– все соединения и воинские части перевести в постоянную боевую готовность;
– кадрированные воинские части, где имелись только штабы, склады и т. п., ликвидировать;
– основным тактическим звеном считать не дивизию, а более компактную бригаду;
– принципиально изменить организационно-штатную структуру ВС, создав на базе военных округов четыре оперативно-стратегических командования (ОСК).
На этом же этапе предусматривалось:
– оптимизировать систему военного образования, структуру военных баз и арсеналов, военных городков, дислокацию войск;
– изменить систему оперативной и боевой подготовки командиров, штабов и войск;
– утилизировать устаревшие виды вооружения, военной техники и боеприпасов.
Наконец, главное: повысить статус всех военнослужащих, улучшить их социальное обеспечение.
Сложно судить о степени выполнения плана, из которого была опубликована только численность военнослужащих. Но в России ничто не тайна, хотя все засекречено.
Сейчас многое из задуманного сделано. После отказа от мобилизационной армии у нас уже нет воинских частей сокращенного состава. Укрепляются стратегические ядерные силы. Формируются силы воздушно-космической обороны (ВКО). Сохранено тактическое ядерное оружие, которое обеспечивает защиту страны от серьезных внешних угроз. Повышены денежное довольствие военнослужащих и военные пенсии. Пусть медленно, но решается жилищная проблема.
Однако «на дело» в 2008 г. пошли решительные новые люди с новыми умениями, действующие на свой страх и риск, без лишних (на их взгляд) обсуждений и без учета опыта прежних реформ. Многое получилось «как всегда». Корчуя в лесу военной организации сухостой и бурелом, лихие дровосеки наломали дров. Достижения омрачаются досадными промашками. Выплаты повышенного довольствия проводились с большими опозданиями, полный расчет проведен несколько дней назад. Но в остальном военная реформа напоминает «незавершенку».
Необходимо предотвратить издержки не до конца продуманной ломки и начатого строительства:
– определяя численность офицеров ВС «нового облика», Минобороны просчиталось на 70 000 человек (вначале заявили, что их должно быть 150 000, а потом добавили еще 70 000);
– описывая опыт зарубежных армий, сослались на якобы рациональное соотношение численности офицеров и лиц рядового и младшего командного состава (РМКС) как 1:15, упустив из виду уоррент-офицеров (унтер-офицеров), без которых командование лицами РМКС становится неэффективным; на этой ошибке «обосновали» необходимость исключения категории прапорщиков и мичманов из наших ВС;
– при установлении расчетной численности РМКС, проходящих службу по призыву, неверно оценили демографическую ситуацию, численность призывного контингента и потребности других войск, после чего заявили об укомплектовании ВС по призыву в общей численности 700 000 человек в год. Затем от этого опрометчивого заявления пришлось отказаться;
– была также упущена необходимость создания воздушно-космической обороны как отдельного рода войск, что пришлось исправлять на ходу.
Запоздало и решение о создании сил и средств для действий в киберпространстве, которые созданы и успешно проявили себя в армиях ряда государств.
На основе ложного представления данных о распределении военных расходов на содержание ВС и их развитие (а оно в большинстве цивилизованных государств предполагает выделение основной части, примерно 60–70%, на содержание и боевую подготовку, а 30–40% – на развитие и оснащение) наши руководители допустили перекос этих пропорций до обратных значений, которые были свойственны экономике СССР и привели ее к краху.
Нельзя считать успехом разрушение системы научно-исследовательских и испытательных учреждений Минобороны. Показательно, что на совещании в правительстве 22 марта министр обороны Анатолий Сердюков признал необходимость «восстановления потерянных компетенций военных институтов».
Представляется, что для исключения концептуальных промахов верховный главнокомандующий должен иметь в своем личном подчинении независимый регулярно обновляемый совет экспертов, информация о работе которого доступна через интернет любому гражданину страны. Задача совета – исключить принцип «чего изволите» при выработке управленческих решений.
Если военная реформа, по словам Медведева, «практически завершена», то зачем его наставник в тандеме провел 22 марта совещание по уточнению планов развития страны, в том числе по оборонным проблемам? А говоря о предстоящих расходах, Путин сказал: «Деньги должны идти в обмен на реформы, работать на повышение эффективности». Только как это понимать по отношению к завершенным реформам?
Наконец, не решен вопрос военной реформы, больше всего волнующий россиян: переход на добровольный принцип комплектования нашей армии в мирное время и отсутствие конкретных планов этого перехода. Эта задача не называлась Сердюковым среди приоритетных. Начальник Главного управления по работе с личным составом генерал-майор Сергей Чварков заявил 27 марта на совещании в президентском совете по правам человека, что призыв в странах «большой восьмерки» сохранен. Получается, генерал не знает общеизвестных фактов и не читает ведомственных журналов. Или просто пытается обмануть общественность.
Кроме того, несмотря на рост денежного довольствия, жалованье наших новобранцев-контрактников в первые два-три года службы останется не только ниже, чем у зарубежных коллег, но и ниже средней зарплаты по стране. Получается, что его уровень нельзя считать привлекательным для отбора лучших молодых людей на службу по контракту. А поэтому отобрать нужное количество добровольцев-контрактников не удастся, придется набирать первых попавшихся. Но вместо задачи повышения привлекательности службы по контракту Сердюков назвал актуальной другую задачу – повышения престижа срочной службы.
Еще одна проблема – борьба с коррупцией и воровством бюджетных средств. Избыточная засекреченность военных расходов, в том числе социально-экономических и касающихся личного состава, облегчает воровство: необходимо обеспечить открытость военных расходов и гражданский контроль над ними. Увы, ничего такого не назвал ни Сердюков, ни выступавшие вслед за ним вице-премьер Дмитрий Рогозин и министр финансов Антон Силуанов.
Вывод военной организации государства из-под парламентского и общественного контроля – самая болезненная тема необходимых преобразований в военной сфере. Именно по этой причине в России военная реформа растянута на два десятилетия, и даже теперь, после объявления президентом ее «практического завершения», завершения фактического так и не видно.
Еще один вопрос: рассогласованность сроков массового поступления нового вооружения со сроками должного укомплектования воинских частей профессионалами, сроками и качеством их обучения. Не получится ли так, что новейшее оружие окажется в руках неумех, которые не могут правильно бросить даже обычную гранату?
Ничего не было сказано в выступлениях избранного президента о развитии в оборонно-промышленном комплексе технологий и продукции двойного назначения. Это крайне важно для россиян, которых ОПК давно не балует добротной и полезной гражданской продукцией.
Перечень проблем, которые надо решить, может быть продолжен. А это значит, что «практически завершенную» военную реформу предстоит еще долго продолжать. А поскольку есть опасение, что среди тех, кто будет руководить военным строительством, могут оказаться люди, не знающие фактического состояния дел или намеренно искажающие факты, то без гражданского контроля завершение военной реформы в интересах общества опять могут «замотать».