Последствия старения населения – мировая проблема, сопоставимая по своим масштабам с нынешним финансовым кризисом. В среднем страны за следующие 40 лет должны будут увеличить госрасходы на пенсии и здравоохранение на 7,5% ВВП – это оценки Standard and Poor’s. Для России масштабы проблемы еще больше.
К сожалению, в России в отличие от многих стран до сих пор не выработано ясного понимания, как мы будем противостоять старению. Системное решение этой проблемы даже не включено в список приоритетов экономической политики.
По международным меркам расходы на выплату пенсий в нашей стране уже сегодня достаточно велики (заметно выше, чем в среднем по странам ОЭСР). При этом пенсионные взносы покрывают намного меньше половины выплат, а финансирование из бюджета в 2,5 раза превышает средний показатель по европейским странам (которые сами отличаются щедрыми пенсионными системами). Но по-настоящему судить о жизнеспособности нынешней пенсионной системы можно, только проверив, к чему приведет ее сохранение в течение следующих 50–60 лет (т. е. срока, покрывающего сначала трудовой, а затем пенсионный период жизни человека). Расчеты показывают, что сохранение ситуации в ее теперешнем виде приведет к тому, что относительный уровень пенсий по сравнению с зарплатой (коэффициент замещения), и так невысокий, за следующие 40 лет упадет еще вдвое. Столь низкий уровень жизни пенсионеров вряд ли приемлем. Кроме того, нужно учитывать, что пенсионеры имеют достаточные возможности сами постоять за себя. Уже сейчас они составляют не менее 40% от фактически голосующих избирателей. В ближайшие десятилетия удельный вес пенсионеров в электорате еще возрастет.
Попытки заливать проблему деньгами ведут в тупик. По расчетам, для этого требуется каждый год повышать ставку пенсионных взносов на 1 процентный пункт. Долго ли сможет тогда развиваться наша экономика? И есть ли иной выход? Многие экономисты возлагают надежды на развитие накопительной пенсионной системы. Она действительно ограждает государство от неконтролируемого нарастания пенсионного дефицита, поскольку возникающие обязательства перед пенсионерами всегда имеют «полную предоплату». Однако накопительная система не защищает от падения коэффициента замещения в условиях старения населения.
Проведенное нами экономическое исследование показало, что единственный способ по-настоящему решить долгосрочную проблему старения – это повышение пенсионного возраста по мере роста длительности жизни. Некоторые страны (например, Дания) уже идут по этому пути, привязывая возраст выхода на пенсию к общей продолжительности жизни.
Рассчитываемый Всемирной организацией здравоохранения показатель продолжительности здоровой жизни показывает, что со временем растет не только общая длительность жизни, но примерно в той же пропорции – ее активная фаза, период трудоспособности. По состоянию здоровья, степени трудоспособности и ожидаемой продолжительности жизни россиянин, которому в 2030 г. будет 65 лет, будет примерно соответствовать россиянину, который сейчас находится в возрасте 60 лет. Иными словами, границы, определяющие наступление пожилого возраста и состояния нетрудоспособности, должны регулярно корректироваться, аналогично тому как пересматривается, например, с учетом инфляции стоимость прожиточного минимума или размеры пенсии.
На первом этапе нам нужно выйти на такие соотношения между длительностью работы и получения пенсии, которые позволяли бы обеспечивать более приемлемый уровень пенсий. Сравнение с другими странами показывает, что для этого прежде всего необходимо довести пенсионный возраст женщин до 59–60 лет. Кстати, именно такое решение принято на Украине, где с 1 января начат процесс постепенного выравнивания пенсионного возраста женщин и мужчин. По прогнозу Росстата, к 2030 г. продолжительность жизни российских мужчин вырастет на 5 лет, женщин – на 3,5 года. Таким образом, к этому моменту пенсионный возраст может быть еще несколько повышен.
Возражая против повышения пенсионного возраста, говорят о низкой продолжительности жизни и небольшой доле доживающих до пенсии россиян, трудности получения работы в старшем возрасте и т. д. Ни одно из этих возражений не выдерживает проверки фактами. Например, такими: российские женщины получают пенсию в среднем 24,5 года – существенно больше, чем жительницы Германии, Канады, США (20–21 год), больше, чем в целом гражданки стран ОЭСР (23,3 года). В настоящее время более 90% женщин доживают до 55 лет, при постепенном повышении пенсионного возраста, например, до 62 лет к моменту достижения этого ориентира (ориентировочно в 2030 г.) вероятность дожития до пенсии с учетом предстоящего удлинения жизни будет практически такой же – около 90%. По данным Росстата, доля работающих женщин в возрасте 55–59 лет последовательно растет (в 2000 г. она составляла 36%, в 2010 г. – 49%).
Представляется, что за ссылками на «объективные» препятствия лежит простое нежелание повышать пенсионный возраст из-за непопулярности этой меры. Но если принять во внимание, что граждане сами несут издержки по выплате пенсий, то оптимальной для них реакцией на увеличение длительности жизни является повышение пенсионного возраста. Ведь если человек дольше живет, то лучший для него вариант – не снижение пенсий, позволяющее растянуть имеющиеся ресурсы на большее время, не увеличение пенсионных взносов, а дополнительный труд, позволяющий профинансировать дополнительный заслуженный отдых. Во многих странах, в том числе на Украине, граждане воспринимают повышение пенсионного возраста как естественную меру.
Почему же в нашей стране, согласно опросам, люди негативно относятся к повышению пенсионного возраста? Объяснение только одно – в большинстве своем они не сознают, что сами финансируют свои пенсии. К сожалению, даже через 20 лет после крушения СССР наши граждане по-прежнему считают: мы работаем – государство обязано обеспечить нам достойные пенсии. Многие так и не осознали, что у государства нет и не может быть своих денег – оно лишь собирает налоги и распределяет полученные средства. В рамках патерналистской модели повышение пенсионного возраста выглядит как нарушение обязательств государства по отношению к «подданным». При этом граждане не задумываются, из каких источников могут покрываться возрастающие обязательства. Вряд ли стоит слишком сильно упрекать их за сохранение такого архаичного сознания – ответственность во многом лежит на самом государстве, которое с готовностью соглашается играть эту роль.
Проблема с повышением пенсионного возраста в том, что оно не укладывается в патерналистскую модель отношений государства со своими гражданами. Но рано или поздно от этой модели придется отказаться. Если понимать, что пенсии фактически финансируют сами граждане, то повышение пенсионного возраста – оптимальный баланс между их интересами как налогоплательщиков и как получателей пенсий. Но если исходить из иллюзорных представлений о том, что пенсию платит государство, то повышение пенсионного возраста воспринимается как ущемление законных прав граждан. То же самое относится и к остальным обязательствам. Естественным ограничителем для расходных аппетитов служит нежелание платить слишком большие налоги. Однако если считать, что за все платит государство, то расходы могут только нарастать. Что из этого может получиться, показал в своей недавней статье Алексей Улюкаев («Ведомости», 11.3.2012). Под грузом избыточных обязательств государство в какой-то момент будет вынуждено сбросить их, оставив за собой лишь самый минимум – одна крайность перейдет тогда в другую.
Такого сценария еще можно избежать. Для этого необходимо как можно скорее заняться разработкой долгосрочной бюджетной стратегии, включающей план решения проблемы старения населения. План должен учитывать индивидуальные обстоятельства, что сделает повышение пенсионного возраста более приемлемым для них. Должна быть, как в других странах, предусмотрена возможность раннего выхода на пенсию (скажем, сохранения по желанию нынешнего пенсионного возраста) без возможности претендовать тогда на получение более высокой пенсии. Следует проводить программу поддерживающих мер, главная из которых – демонтаж патерналистского мышления. Граждане должны твердо усвоить, что они сами финансируют пенсии, образование, правоохранительную систему. В противном случае мы неизбежно задушим производство ростом налогов и социальных взносов – и тогда нельзя будет рассчитывать ни на динамичный рост экономики, ни на получение достойных пенсий.