Евгений Гонтмахер: Налог на роскошь не решит проблему социального неравенства

Предложение о введении налога на роскошь можно было бы спокойно списать на горячечную предвыборную ситуацию одного из кандидатов в президенты, если бы не более глубокая, фундаментальная проблема. Речь идет о социальной несправедливости, масштабы которой уже не устраивают большинство граждан.

Если говорить о России, то дело не исчерпывается только коэффициентом Джини, который, по официальным данным, увеличился с 0,26 в 1991 г. до 0,42 в 2010 г. (а на самом деле намного больше). За истекшие 20 лет образование и здравоохранение фактически расслоились на два сектора: относительно хорошее для обеспеченных (не более 25–30% населения) и откровенно плохое – для всех остальных. Если в советское время был шанс, пусть и после многолетнего стояния в очереди, получить квартиру, то теперь для решающего большинства покупка жилья (даже в кредит) – непозволительная роскошь. Добавим к этому системную коррупцию как сложившийся жесткий институт несправедливого перераспределения общественного богатства, публично оскорбляющий подавляющую часть россиян, и картина складывается очень тревожная. А тут еще рокировка 24 сентября, произведенная абсолютно в византийском стиле, и выборы 4 декабря, где у многих людей были просто нагло украдены их голоса. И как адекватный ответ на все это социальное безобразие нам предлагается введение налога на роскошь?

На самом деле программа действий могла бы быть принципиально другой, если вспомнить хотя бы некоторое из того, что действующая власть произвела в сфере перераспределения доходов населения за путинские годы:

1. Введение плоской 13%-ной ставки налога на доходы физических лиц (НДФЛ).

2. Снижение размера обязательных страховых платежей в Пенсионный и другие внебюджетные фонды на 10 процентных пунктов в 2003 г. до 26% от фонда оплаты труда и введение регрессивной шкалы их уплаты. Эта сумма с 2011 г. была увеличена до 34%, затем снижена до 30% с 2012 г. (с введением 10%-ного обложения высоких доходов).

3. Установление (вместо регрессивной шкалы) максимального размера заработка, с которого берутся обязательные страховые платежи.

4. Отмена налога на наследство.

5. Существование до сих пор чисто символического налогообложения недвижимости.

Тем самым мы фактически имеем регрессивную шкалу налогообложения доходов физических лиц. Разве что метания со страховыми взносами немного портят эту картину, но постоянно растущий дефицит Пенсионного фонда – это мина, которая настолько явно подложена под действующую власть, что тут уже ничего не сделаешь. При этом не надо забывать, что эти взносы платит работодатель, а не работник, т. е. их размер влияет на уровень доходного расслоения весьма и весьма слабо.

В то же время в подавляющем большинстве развитых стран давно применяется фактически прогрессивная шкала налогообложения при перераспределении доходов физических лиц – через ставки НДФЛ, налога на недвижимость и на наследство. Причем сейчас, судя по всему, степень этой прогрессивности будет увеличиваться. Вспомним, например, свежие инициативы Барака Обамы. Почему этого не делает Россия?

Основных причин две: официальная и неофициальная. Первая состоит в том, что нам надо поощрять бизнес, выводить из тени все еще массированные неформальные доходы, которые в основном сосредоточены у богатых и просто обеспеченных людей. Но почему-то все эти меры имеют обратный эффект: начиная с 2003 г. инвестиционный климат в России постоянно ухудшается, что признано даже официально. Соответственно, не растет и предпринимательская активность. В результате государство вынуждено восполнять этот пробел все большим своим непосредственным участием в экономике, что бесперспективно с точки зрения развития. Причина очевидна: это коррупция, которая не только создает фактически вторую – дополнительную – систему налогообложения в стране, но и отвращает бизнес платить налоги. И дело здесь не в той или иной величине ставок налогов, а в том, что если ты не знаешь, куда пойдут твои деньги, а тем более догадываешься, что они будут разворованы, то зачем делать такие подарки государству?

Неофициальная причина совсем проста: основные бенефициары высоких и сверхвысоких легальных доходов либо находятся во власти, либо аффилированы с ней. Им просто лично невыгодно переходить от регрессии к прогрессивному налогообложению. Поэтому ни один законопроект, направленный в эту сторону, так и не родился внутри правительства, а если и был внесен парламентской оппозицией, то не прошел даже первого чтения.

Что же делать нам в этой ситуации?

Прежде всего, восстанавливать доверие между обществом и государством. Это очень трудное и многогранное дело. Нужно для начала политреформу провести так, чтобы создать реальную политическую конкуренцию; децентрализовать власть в пользу местного самоуправления; осуществить радикальную реформу государства (ограничить его функции, ввести жесткие процедуры кадрового отбора, обеспечить независимость судебной системы и т. п.), с тем чтобы сломать хребет коррупции; обеспечить свободу слова на федеральных телеканалах.

Очевидно, что эта повестка дня (повторяю, только начальная) для своей реализации потребует, возможно, не одного года. Именно в этот период проводить какие-либо реформы налогообложения бессмысленно – они не дадут никакого эффекта. Это относится и к такой сущей мелочи, как предлагаемый налог на роскошь. На самом деле речь должна идти о подготовке перехода от регрессивной к прогрессивной модели, что потребует не только чисто фискальной, расчетной работы, но и завоевания ею доверия у потенциальных налогоплательщиков – как физических, так и юридических лиц. А это уже чисто политический процесс, который должен к тому моменту быть институционально налажен.

Сведение этой проблемы к отсутствию налога на роскошь – лишь дешевый предвыборный трюк.