Николай Злобин: Бессистемная власть

В России резко активизировались разговоры о необходимости реформы политического устройства страны, механизма формирования и функционирования власти. Появляются соответствующие законопроекты. Мне кажется, что есть несколько принципиальных моментов.

Во-первых, необходимо признать, что в России сложился глубокий кризис всей модели власти. Страна нуждается не просто в реформировании и совершенствовании отдельных сторон своего политического устройства, но в его полной и глубокой перестройке. Нужна полноценная реформа власти. Нынешний ее механизм исчерпал свой потенциал, ныне он представляет собой бессистемный набор разного рода институтов, процедур и рычагов. Некоторые из них еще отчасти адекватны, другие носят случайный характер, не обусловлены политической природой российского государства, произвольно взяты из иностранного опыта или попросту отстают от требований времени. В России полностью отсутствует главный принцип устройства любой власти – ее системность. Власть в стране на практике представляет собой алогичный набор случайных и несогласованных элементов. Более того, как в любой несложившейся системе, плохо работающие части сводят на нет все преимущества ее потенциально эффективных сторон. Во-вторых, нельзя, чтобы импровизация оставалась главным методом политического реформирования, как это было до сих пор. К примеру, в 2004 г. не было никаких фундаментальных причин для отмены губернаторских выборов. Но и в 2012 г. нет таких причин для их возвращения, тем более что еще недавно Дмитрий Медведев уверял, что их не будет еще 100 лет. И то и другое есть импровизация со стороны власти, тактический экспромт. Такими же случайными экспромтами выглядят, например, предложения оснастить все избирательные участки веб-камерами. Начинать надо, по-моему, с определения того, какую роль должна играть в современном обществе Дума, каковы ее задачи – и только потом создавать адекватную этим задачам систему формирования данного института. Бессмысленно обсуждать честность выборов, когда Дума не пользуется ни малейшим авторитетом в стране. Какая разница, как ее выбирать? Стоит ли вообще обсуждать процедуру подсчета голосов за депутатов, если, например, вообще нет процедуры их отзыва, а все политические партии отказываются раскрывать источники своего финансирования?

Не менее бессмысленно обсуждать метод формирования губернаторского корпуса, если полностью отсутствует понимание роли губернаторов в системе власти. Являются ли они, например, представителями центра в своих областях, как это было в царской России, или, наоборот, их задача состоит в защите своего региона от центральной власти, как в США? Как система избрания губернаторов координируется с процедурой их снятия? Почему сегодня предлагается вернуть выборность именно губернаторов, а не, скажем, мэров? Почему в России должно быть именно 86 губернаторов? Вопросов много, но логичных ответов на них никто дать не в состоянии. Все шаги носят характер экспромта, а их вес зависит только от властных возможностей предлагающего. Так было и с новыми сроками президентских и депутатских полномочий, и с отменой зимнего времени, реформой милиции и изменением часовых поясов. Импровизация – не только антидемократический, но зачастую и антигосударственный подход к реформированию. Любая система эффективна, если она функционирует как целостность. В России не только отсутствует власть как целостная система, но до сих пор нет ответа на главный вопрос: какую именно роль эта власть должна играть. Без полноценного ответа на него вообще невозможно системное реформирование.

В-третьих, нынешняя Конституция страны не только создала условия для сверхпрезидентской власти, но и закрепила советское внутреннее национальное устройство страны, являющееся настоящей часовой бомбой, заложенной под территориальную целостность государства, а также отобрала у народа права на национальные богатства, не обеспечив одновременно защиту священного права частной собственности и равенства всех перед законом. России, на мой взгляд, нужна новая Конституция, которая сможет придать российской власти системность, целостность, поставить барьер против политической импровизации и обеспечить фундаментальную легитимность власти. Любая политическая реформа на базе нынешней Конституции не станет системной и не выйдет за рамки косметической.

Необходимо уйти от еще одной беды российского реформаторства последних десятилетий – скорой подготовки реформ и неспешной их реализации. Готовить реформы надо не спеша, фундаментально, с учетом всех возможных последствий, но реализовывать их необходимо быстро и решительно. Слишком медленно осуществляемая, пусть и хорошо продуманная реформа почти наверняка превратится в антиреформу. Работа над новой Конституцией не может вылиться в очередную кампанейщину, а должна стать главной политической задачей нового президента страны.

В-четвертых, конституционная реформа не может проводиться институтом, не пользующимся доверием общества, каковым сегодня является Дума. Даже процедура ее формирования признана нелегитимной тремя из четырех парламентских партий. Нелегитимность Думы неизбежно ведет к слабой легитимности любых ее решений, независимо от их реального качества. Думается, необходим созыв принципиально нового представительного и демократического органа, например Конституционного собрания, с максимальными полномочиями в сфере политического реформирования страны. Подготовка такого собрания и его созыв должны стать второй важнейшей задачей нового президента страны.

Было бы логично возложить всю подготовительную работу в этой области на авторитетную конституционную комиссию, которую мог бы возглавить, к примеру, политик и юрист Дмитрий Медведев. Здесь, а не на посту премьера, который был, очевидно, обещан ему в рамках сугубо внутренних договоренностей, Медведев смог бы сыграть поистине историческую роль в тандеме со следующим президентом России. А на посту премьера должен сегодня оказаться молодой, эффективный и не связанный со сложившейся властью менеджер, способный сутками корпеть над разрешением острейших экономических проблем страны, но совершенно не имеющий собственных политических амбиций и стремления к публичности. Тандем же должен обеспечить ему свою поддержку и свободу рук от попыток политического и персонального давления.