В этом году нижняя палата парламента Бразилии, несмотря на самые активные протесты со стороны науки и общественных организаций, одобрила проект нового лесного кодекса. На очереди утверждение его верхней палатой и президентом, что может произойти уже до конца года.
Главным нововведением является сокращение площади лесов, находящихся под охраной государства, в частности, за счет двукратного сокращения водоохранных зон и ликвидации охранного статуса лесов, находящихся на территориях мелких землевладельцев. Кроме того, в случае принятия новый лесной кодекс легализует состоявшиеся самозахваты лесных земель, в том числе в национальных парках и заповедниках. По замыслу новоявленных конкистадоров, сидящих в бразильском парламенте, эти меры должны создать дополнительные стимулы для развития сельского хозяйства и борьбы с бедностью в стране.
Казалось бы, леса Бразилии и России объединяет только их огромная площадь (в России находится около 22% лесов мира, в Бразилии – 16%) и, соответственно, огромная важность их для всей планеты. Действительно, и леса России, и леса Бразилии имеют значительную долю малонарушенных массивов, которые являются сокровищницей мирового биологического разнообразия и обладают огромным потенциалом по аккумулированию парниковых газов. Леса в наших странах чрезвычайно важны для экономики и культуры местного населения. Но объединяет нас и то, что в России тоже сравнительно недавно был принят новый Лесной кодекс.
Напрашивающаяся параллель с принятием лесных кодексов показывает, что, к сожалению, законодатели в обеих странах видят лес лишь как неосвоенный запас древесины, к тому же «незаконно» занимающий площади, которые можно и нужно освоить либо под сельское хозяйство и добычу полезных ископаемых (Бразилия), либо под пригородное и дачное строительство (Россия).
Парламентарии Бразилии проголосовали, не дожидаясь оценок того, как скажется утрата лесных массивов на урожаях бразильских землевладельцев: даже при увеличении пахотной площади за счет сведения лесов урожайность может значительно сократиться из-за водной и ветровой эрозии и подтопления. Видимо, они также не знакомы с трудами советского академика Т. Лысенко, политизированные сельскохозяйственные эксперименты которого в 1940–1950-е гг. привели к зависимости СССР от импорта продовольствия и значительному сокращению площади заповедников.
Тем не менее уже известно, как сведение лесов Бразилии скажется на потере биологического разнообразия и усилении парникового эффекта. Согласно прогнозам Бразильского института прикладных экономических исследований Бразилия в самом скором времени потеряет как минимум 30 млн га ценнейших тропических лесов, это приведет к выбросу в атмосферу более 17 млрд т углекислого газа. Для сравнения: это больше половины всех выбросов парниковых газов в мире в 2007 г.! По худшему сценарию потеря лесов составит 76,5 млн га (а это площадь Германии, Италии и Австрии, вместе взятых), а в атмосферу будет выброшено 28 млрд т углекислого газа, что немногим меньше выбросов всех стран мира.
Сейчас против нового лесного кодекса протестуют не только в Бразилии, но во многих других странах. К сожалению, такой массовой реакции не было пять лет назад, когда наши отечественные «доны Педро» принимали российский Лесной кодекс. Буквально через год после его вступления в силу российский экспорт впервые за 15 лет упал на 10%, а объем незаконных рубок вырос вдвое. Российский Лесной кодекс снял ответственность за управление лесами с федеральных органов власти, передав все полномочия на уровень регионов и арендаторов лесов. Была ликвидирована государственная лесная охрана и созданы все условия для незаконных рубок и неконтролируемых пожаров. В результате принятия кодекса были отменены документы, подтверждающие легальность заготовки древесины, зато невероятно усложнились бюрократические процедуры для местных жителей, которым от леса нужны не пиломатериалы, а дрова, грибы и ягоды. Одновременно было упразднено лесоустройство – система сбора информации о лесах. Наверное, чтобы потери леса было труднее оценить. В водоохранных зонах была разрешена нефте- и газодобыча – вероятно, для улучшения качества питьевой воды. И это при том, что каждый второй житель России потребляет воду, качество которой не соответствует санитарно-гигиеническим нормам! Самым катастрофичным образом последствия принятия Лесного кодекса, а именно ликвидация централизованной системы охраны лесов от пожаров и института лесхозов, проявились в центре европейской части России в 2010 г., когда только по официальным, сильно заниженным оценкам сгорело 2,1 млн га леса (согласно данным спутникового мониторинга, во всей стране сгорело более 6 млн га).
БРИК уже несколько лет является модной аббревиатурой в политике и экономике, обозначающей группу быстроразвивающихся стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай. Хотя это и не оформленное объединение, лидеры стран стараются придерживаться общих позиций на международной арене, в частности в «группе 20» («двадцатка»). Хотелось бы надеяться, что осознаваемая общность станет агрегированным международным лоббистом не безответственного отношения к природе и природным ресурсам, а имеющихся в наших странах уникальных достижений. К ним можно отнести уникальную заповедную систему России, равной которой нет в мире, но на которую постоянно покушаются власть имущие под благовидными предлогами вроде Олимпиады. Таким достижением, безусловно, является программа сохранения амазонских лесов в Бразилии (ARPA) – яркий пример успеха национальной политики при активной международной поддержке, в том числе финансовой. Именно эта программа потеряет смысл (и вложенные всем миром деньги), если будет принят лесной кодекс. Не говоря уже о потере всякого смысла в переговорах по новому международному соглашению о сокращении выбросов парниковых газов.
Руководство многих стран уже выразило глубокую озабоченность рассматриваемым в Бразилии законопроектом. Естественно, не публично, учитывая деликатность любого иностранного вмешательства в вопросы национального законодательства. Учитывая предстоящее председательство России в «группе 20» в 2013 г., вероятно, и нашему президенту было бы правильно проинформировать свою коллегу из Бразилии об озабоченности судьбой амазонских лесов, где, надеемся, всегда будет много диких обезьян.