Россия в очередной раз попадает в «ловушку модернизации». Ни одна из предыдущих модернизаций не породила в России ни массового собственника, ни гражданина – той силы, которая способна подхватить импульс модернизационных процессов и сделать их необратимыми. А без него не получалось и современное государство, которое не может управлять без четких правил взаимодействия с обществом и ответственности перед ним. Закрытый институт, ответственный лишь перед самим собой, – это и имперская, и коммунистическая модель – дважды на протяжении века рушился под собственной тяжестью. Как и всякая закрытая система, он не умел и не желал понять требования времени, а потому оказывался непригодным при усложнении отношений в экономике или обществе или под давлением кризиса.
Беда современной российской модернизации именно в этом. Ее архитекторы хотят тащить экономические и технологические инновации, но при этом не пущать какие-либо институциональные реформы, которые ограничили бы реальных распорядителей ресурсов – бюрократию и прикормленные или (что мало что меняет) прикормившие ее дружественные бизнес-структуры. В стране появился рынок, развивается (со всеми оговорками) средний класс, активно растет сообщество «людей интернета», а политическая система остается «чуть приоткрытой» – ровно в той степени, которую правящая бюрократия считает неопасной для своей монополии на власть и собственность.
В итоге страна стоит на месте, модернизацию гальванизируют точечно и в ручном режиме, замирают любые инвестиции – внешние и внутренние, денежные, материальные и человеческие. Потому что все научены: судьба решений зависит не от закона, не от практики его применения, а от того, кто определяет правила и исключения из них.
В штабе предвыборной кампании Билла Клинтона в 1992 г. висел плакат: «Все дело в экономике, чувак!» [It’s the economy, stupid!] В штабе российской модернизации – если таковой когда-нибудь будет – впору вешать плакат: «Дело не в экономике, чуваки!»
Собственно, ничего экстраординарного. Так – с персоналистских решений и ручного управления – начинались многие модернизации. Главное – чтобы это ручное управление было направлено на создание институтов, которые бы его постепенно демонтировали. «Прогресс наступал в два этапа: сначала права с обманом, потом права без обмана» – так резюмировал модернизационный процесс в Турции биограф Ататюрка Эндрю Манго. Но не каждый персоналистский режим возглавляет Ататюрк или Ли Кван Ю. Не каждый готов ломать собственный политический класс, приучая его уважать закон и отвечать по закону. Та часть российского политического класса, которая уповает на «третий срок», слишком явно хочет сохранения «прав с обманом» – обманом общества и обманом себя самих. Их лозунг – «как бы все улучшить, ничего не меняя».
Отличительной чертой управленческого стиля Дмитрия Медведева стало «выколачивание» из чиновников выполнения решений – будь то пересмотр политики страховых платежей или исполнение государственного оборонного заказа. Это насущная необходимость, но в полную силу этот стиль заработает, только если:
чиновники будут чувствовать не только «давление сверху», но и «давление сбоку» – от сидящих в парламенте реальных и дееспособных партий;
к этому добавится «давление снизу» – со стороны гражданского общества, СМИ, интернет-сообщества: выложенный в сеть ролик в последнее время оказывается более эффективным средством ограничения чиновного произвола, чем все министры и прокуроры;
в результате всего этого действия государственной бюрократии окажутся подчиненными политической воле и будут преследовать политические цели, отвечающие запросам общества и интересам государства. Такой политический стиль позволит и задать вектор модернизации, и построить коалицию за ее реализацию.
Честность предстоящих думских выборов – одна из ключевых развилок, которые определят драматургию будущего политического цикла. Многое зависит от того, насколько гражданским окажется поведение всех политических акторов:
властный истеблишмент должен осознать, что пресловутый административный ресурс может поправить цифры в итоговых протоколах выборов, но не восстановит доверия общества – а только оно является мандатом на модернизационный курс государственной власти. Попытка обеспечить на этих выборах удобный для партии власти результат задаст плохую генетику всей властной конструкции;
оппозиционные партии должны осознать свой общий интерес в противодействии административному ресурсу и объединить усилия в наблюдении за выборами;
от гражданского общества и средств массовой информации также зависит немало. Недопустима пропаганда нигилистского поведения, которое играет на руку даже не партии власти, а ее самой реакционной части. Очень важна проповедь поведения гражданского – прийти и проголосовать по единственному рациональному принципу: не веришь ни одной партии – голосуй за ту, которая наименее неприятна;
добавим еще один механизм влияния: интернет уже доказал свою действенность в одергивании вопиющих злоупотреблений и преступного бездействия власти. Если интернет-сообщество в предвыборный период проявит принципиальность и боевитость в защите права граждан на свободный выбор, у нас будет больше надежд на честные выборы.
Перед нами укрепленная «полоса препятствий» на пути модернизации: неэффективность государственного управления – плохие институты – кризис доверия государству со стороны и общества целом, и особенно его активной части. В этих условиях реальный запуск модернизации может осуществить исключительно лидер, обладающий не только мандатом электорального доверия, но и четким планом модернизации, и политической волей к двум разным, но взаимодополняющим вещам: решительным институциональным реформам и открытому диалогу, если потребуется – спору с обществом, в том числе со всеми политическими партиями и организациями гражданского общества.
Видя в словах и делах Дмитрия Медведева именно такой модернизационный посыл, Институт современного развития считает перспективным и многообещающим его выдвижение на второй срок. Но, чтобы модернизация действительно стартовала, чтобы вокруг нее сложилась «коалиция доверия целям», должен быть выполнен набор условий:
– объявление о выдвижении «кремлевского кандидата» в президенты должно произойти как можно раньше, чтобы период предвыборной кампании – активного общения политических партий с обществом – был в полной мере использован для продвижения модернизационной повестки дня и «завоевания доверия» общества обновляющейся властью. Очевидно, что такое решение однозначно должно поддерживаться другим, невыдвигающимся членом «тандема»;
– из этого следует, что «Единая Россия» должна объявить о своей поддержке выдвинувшегося кандидата. Если этим кандидатом становится Медведев, то он должен заявить о поддержке программы «Единой России», с которой она идет на парламентские выборы (это не исключает, а скорее предполагает позитивное отношение Медведева и к ряду принципиальных положений из программ других партий);
– вместе с тем Медведев для формирования собственной предвыборной программы должен пригласить к широкому диалогу о модернизации все общественные силы страны, экспертное сообщество и гражданское общество;
– очевидно, что в такой ситуации «кремлевский кандидат» должен – вопреки сложившейся традиции – принять участие в предвыборных дебатах с другими кандидатами, при условии что эти дебаты сосредоточатся на теме модернизации.
В перспективе – очевидно, после окончания обеих избирательных кампаний – может встать вопрос об оформлении общественного движения и (или) экспертно-политической площадки для равноправного диалога с властью о ходе модернизации и жестком общественном контроле над ее реализацией.
Именно поэтому гипотетическое выдвижение Дмитрия Медведева в сентябре оставляет почти полгода на то, чтобы он смог публично предъявить, обсудить и доработать эту программу. Фактически речь идет о заключении неформального, но обязывающего для обеих сторон (Дмитрий Медведев и модернизационно настроенная часть российского общества) договора, основная цель которого – приступить наконец к широкомасштабной модернизации России.
Авторы – председатель правления, член правления, директор дирекции и советник Института современного развития