Павел Аптекарь: Тамбов без срока давности

В августе исполняется 90 лет одному из трагических событий отечественной истории. В августе 1921 г. Красная армия, подавляя крестьянское восстание в Тамбовской губернии, впервые в мировой истории применила боевые отравляющие вещества против мирного населения. Следуя директивам Реввоенсовета и приказам командующего войсками Михаила Тухачевского, Красная армия вела себя в центре России как оккупант, захватывая заложников и отправляя их в концлагеря.

Восстание в Тамбовской губернии началось 26 августа 1920 г. Крестьяне не выдержали давления советского карательного и продовольственного аппарата, которое обрушилось на истощенные прежними продовольственными кампаниями и засушливыми годами губернии Центрального Черноземья. Государственная ставка на принуждение усугублялась «неформальными» грабежами и насилием со стороны бойцов продовольственных отрядов. Крестьяне оказались между двумя смертями: выполнение разверстки означало разрушение хозяйства, голод и гибель; невыполнение – репрессии, страдания и гибель.

В октябре 1920 г., когда стало ясно, что восстание затягивается, Ленин потребовал «скорейшей и примерной» его ликвидации. Командующий войсками Внутренней охраны Василий Корнев заверял, что подавление «бандитизма» близко к завершению. Большевики ошибались. Уступая войскам Красной армии и ВОХР в вооружении, повстанцы рассыпались при появлении превосходящих сил в лесах и населенных пунктах, а затем наносили неожиданный удар. Кроме того, восстание приобрело антибольшевистский политический компонент. Возглавивший его Союз трудового крестьянства во главе с Александром Антоновым, Георгием Плужниковым, Петром Токмаковым выдвинул широкие демократические требования с эсеровской окраской. Восставшие требовали ликвидировать монополию большевиков на власть, созвать Учредительное собрание, провести свободные выборы в местные органы власти, отменить разверстку, денационализировать промышленность (за исключением крупной) и разрешить частную инициативу. В декабре 1920 г. повстанцы создали партизанскую армию Тамбовского края в составе 20 полков, сведенных в дивизии и бригады. Войска Внутренней службы и Красной Армии – те же крестьяне – неоднократно переходили на сторону повстанцев с оружием или сдавались без боя. На рубеже 1920–1921 гг. повстанцы очистили от большевиков примерно половину территории губернии. В повстанческих уездах сохранялись советы, из которых изгонялись коммунисты. Восстание не прекратилось и когда крестьяне получили известие об отмене разверстки и введении НЭПа. Местные жители не верили уступкам большевиков, не раз оборачивавшимся новым ужесточением порядков. Кроме того, отмена разверстки не означала амнистии недоимщикам прежней разверстки. Наконец, крестьян до августа принуждали снабжать продуктами и фуражом советские войска, подавлявшие восстание.

Как это было

Продолжавшееся антибольшевистское восстание в центре России заставило Кремль преобразовать группу войск в «армию по борьбе с бандитизмом». К 15 мая армия насчитывала 56 000 человек, более 100 орудий, 20 бронемашин, 12 бронепоездов и 18 самолетов. Это сопоставимо с силами 9-й и 11-й армий, которые в феврале 1921 г. покончили с независимостью Грузии. Армию возглавил Михаил Тухачевский. «Красному Бонапарту», проигравшему сражение на Висле в августе 1920 г., лучше удавались операции на внутреннем фронте. В марте 1921 г. он жестоко подавил восстание моряков в Кронштадте, что, вероятно, сыграло ключевую роль в его назначении. Доверие военачальник оправдал и даже сделал вклад в историю, впервые применив – с санкции ВЦИК – химическое оружие против гражданского населения внутри страны. Химснаряды не сыграли главной роли в поражении повстанцев, важен сам шаг. Ключевым фактором подавления восстания стала примененная Тухачевским тактика устрашения. Летом 1921 г. в Тамбовской губернии жестокость превратилась в четко отлаженную систему. Губернию разделили на несколько боевых участков, начальник каждого из которых отвечал за спокойствие на вверенной ему территории. Это называлось «оккупационная система» (термин самого Тухачевского). В каждом крупном населенном пункте находилась воинская часть, способная отразить неожиданное нападение. Семьи повстанцев – от грудных детей до беременных женщин и стариков – брались в заложники. Вот образец работы карателей: «Опыт первого боевого участка показывает большую пригодность для быстрого очищения от бандитизма по следующему способу <...> Волость оцепляется, берутся 60–100 наиболее видных лиц в качестве заложников, и вводится осадное положение <...> Жителям дается два часа на выдачу бандитов и оружия, а также бандитских семей, и население ставится в известность, что в случае отказа дать упомянутые сведения заложники будут расстреляны через два часа. Если население бандитов и оружия не указало по истечении двухчасового срока, сход собирается вторично и взятые заложники на глазах у населения расстреливаются <...> В случае упорства проводятся новые расстрелы и т. д. По окончании чистки осадное положение снимается, водворяется ревком и насаждается милиция» (приказ Полномочной комиссии ВЦИК по борьбе с бандитизмом от 23 июня 1921 г. за подписью председателя Владимира Антонова-Овсеенко и командующего войсками Тухачевского; журнал «Родина», № 5, 1994). В боевых действиях погибло, по разным оценкам, от 5000 до 7000 повстанцев, число жертв среди мирного населения неизвестно. Более 60 000 жителей, из них не менее 1500 детей, оказались в концлагерях. В августе 1921 г. осадное положение в Тамбовской губернии было отменено. Тухачевский одержал победу.

Что это было

Восстание 1920–1921 гг. было завершающим ярким эпизодом трехлетней крестьянской войны, ставшей полноценным фронтом войны гражданской. В Тамбовской губернии можно отметить четыре периода подъема антибольшевистского движения: лето 1918 г., осень 1918 г., лето 1919 г. и, наконец, осень 1920 – лето 1921 гг. В ходе восстаний, в которых участвовали десятки тысяч человек, советская власть свергалась на территориях целых уездов, повстанцы захватывали административные центры (Борисоглебск, Шацк и Моршанск), образовывали собственные органы власти и вооруженные силы.

Тамбовское восстание, как и другие крестьянские движения, было ответом деревни на крайне идеологизированную аграрную и продовольственную политику большевиков. «Мелкие хозяйчики» (выражение Ленина) были объявлены главными врагами советской власти. Государство стремилось безвозмездно изымать продукты из крестьянских хозяйств и ограничивать политические права деревни. Изъятие первоначально касалось зерновых хлебов, но к концу 1920 г. распространилось на все виды сельхозпродуктов и – в отдельных губерниях – на лесные грибы и ягоды. Оно дополнялось безвозмездным использованием труда и тяглового скота крестьян и жестоким подавлением попыток сопротивления. Наконец, в конце 1920 – начале 1921 г. государство вмешалось в земледельческий процесс, диктуя деревням объемы посевов продовольственных и технических культур. Одновременно большевики стремились внести рознь в деревню и стимулировали доносительство.

Ожесточенное сопротивление крестьян аграрной и продовольственной политике большевиков в Тамбовской губернии вызвано несколькими факторами. Она была крупнейшей продовольственной базой, находившейся под постоянным (если исключить кратковременное занятие белыми Борисоглебского уезда в 1918 и 1919 гг.) контролем советского государства, и находилась в непосредственной близости от центра страны. Ее жители в отличие от крестьянства других аграрных районов испытывали регулярный нажим органов Наркомата продовольствия. Еще одна особенность губернии – сильные и авторитетные местные организации партии социалистов-революционеров (эсеров). Поэтому в ходе восстаний местные жители выдвигали и политические требования.

Тамбовские каратели – авторы «оккупационной системы» Владимир Антонов-Овсеенко и Михаил Тухачевский погибли в годы большого террора. Начальник штаба Николай Какурин был арестован в 1930 г. и умер в тюрьме в 1936-м. Жертвы подавления восстания реабилитированы в начале 1990-х гг.

Нынешнее российское государство – правопреемник того государства, руководители которого подписывали приказ об «оккупационной системе» и применении химического оружия внутри страны. Как и в ситуации с другими преступлениями советского режима, факт их совершения в целом, на уровне заявлений, признан властями, но правовой оценки до сих пор не имеет. У преступлений против человечности нет срока давности.