Почему не растут ставки по вкладам?
Очередное повышение ставки рефинансирования Центробанка с 3 мая, так же как и предыдущее (с 28 февраля), вряд ли скажется на динамике денежной массы и, соответственно, на уровне инфляции. Маловероятно, что увеличение ставок по операциям ЦБ с банками повлияет на ставки по кредитным и депозитным операциям самих банков с предприятиями и населением. Соответственно, ни ограничить кредитование экономики, ни повысить тягу к сбережениям у клиентов банков тоже не удастся. Значит, деньги останутся в обороте, а не на срочных банковских депозитах.
Почему не работает нынешняя процентная политика Центробанка? Основная причина – масштабный запас свободной ликвидности, накопленный банками на черный день еще в период посткризисной адаптации. С конца 2010 г. этот навес поддерживается благодаря новому ценовому пузырю на мировом рынке нефти и других сырьевых товаров. Банковская система перестала справляться с наплывом нефтедолларов и снова копит избыточную ликвидность. В результате средние по банковской системе показатели нормативов ликвидности Н2 и Н3 (мгновенной и текущей) сейчас примерно на треть превышают свои докризисные уровни.
В условиях избытка денег спрос банков на рефинансирование в ЦБ минимален. Доля кредитов, полученных от Центробанка, в привлеченных средствах банковского сектора (без учета субординированного кредита ЦБ Сбербанку) составляет сейчас всего 0,1%. Для сравнения: в начале 2009 г., на пике кризиса ликвидности, на поддержку регулятора приходилось около 13% привлеченных ресурсов. Так что неудивительно, что изменение ставок по кредитам ЦБ практически никак не отражается на общей стоимости пассивов банков и, соответственно, не влияет на стоимость банковских кредитов экономике. К слову, операции ЦБ по абсорбированию денежной ликвидности (привлечению депозитов от банков) - более работающий инструмент, нежели его кредитные операции. Ведь депозиты в ЦБ для банков реальная альтернатива размещению средств на межбанковском рынке, и ставки по ним действительно влияют на стоимость ресурсов на рынке МБК. Но этот рынок, как известно, сверхкраткосрочный: значительная часть операций (более 95% по обороту и около половины по накопленной задолженности) совершается на срок до одного месяца. В результате его конъюнктура весьма слабо влияет на более «длинные» кредитные и вкладные операции банков.
Получается, что и это ответвление процентного канала денежно-кредитной трансмиссии тоже не срабатывает. Грубая оценка показывает, что если цены на нефть марки Urals сохранятся на уровне выше $100 за баррель, то канал не будет работать еще, как минимум, год. Примерно столько же времени потребуется для того, чтобы при высоких ценах на нефть и инерционном развитии ситуации произошло рассасывание избыточной ликвидности в банковском секторе. И только после того, как это произойдет, банкам вновь потребуются кредиты ЦБ – чтобы удовлетворить спрос экономики на деньги. Если же цены на нефть скорректируются на отметке ниже $100/барр., рассасывание избыточной ликвидности и возрождение потребности банков в кредитах ЦБ может произойти уже в ближайшее полугодие.
И вот когда переход случится, более высокий уровень процентных ставок по инструментам ЦБ может сыграть позитивную роль в поддержании макроэкономической сбалансированности. Дело в том, что одним из последствий избыточной ликвидности стало быстрое падение ставок по депозитам населения. Стремясь ограничить приток ненужных им ресурсов, банки уже к концу 2010 г. «уронили» средние ставки по вкладам до исторически минимальных уровней, которые причем заметно ниже темпов инфляции. Очевидно, что, глядя на это, население решило тратить, вместо того чтобы сберегать: в январе – марте этого года объем частных вкладов вырос всего на 2%, тогда как год назад прирост был вдвое выше. Объем кредитов населению, наоборот, за январь –март 2011 г. увеличился на 2,8%, в то время как в прошлом году он сократился на 0,9%. При этом покупки потребительских товаров в I квартале 2011 г. устойчиво росли, несмотря на стагнацию реальных доходов россиян.
В 2011 г. по инерции еще можно ожидать сравнительно высоких темпов роста средств на депозитах населения – около 25% за год (против 31% в 2010 г.). Однако затем, если проценты по вкладам и кредитам не скорректируются вверх, тяга населения к «расточительству» войдет в привычку. Тогда российские банки (как это уже было в 2005–2007 гг.) достаточно быстро вместо избытка ресурсов на внутреннем рынке столкнутся с их нехваткой. Это снова повысит зависимость банковской системы от внешних займов, без которых она не сможет покрывать растущий спрос экономики на кредит. Значит, банкам, трансформирующим привлекаемую валюту в рублевый внутренний кредит, снова придется принимать на себя курсовые риски. Плюс риски ликвидности, которые могут возникнуть в случае внезапного закрытия внешних рынков. Доля зарубежных источников в привлеченных средствах банков с нынешнего локального минимума в 14% может вернуться к докризисным 20–22%, повысив уязвимость банковского сектора и экономики. Уберечь от такого сценария способна все та же коррекция ставок по депозитам населения, правда, до уровня не ниже годового темпа инфляции. К этому моменту и ЦБ, скорее всего, уже сможет влиять на глубину этой коррекции.