Удобный формат для поддержки имиджа

Отчет был, в сущности, за три года, Путин начал его с темы мирового экономического кризиса (как и предыдущие два отчета) и привычно развил идею о том, что кризис пришел извне, но России удалось избежать самых печальных последствий, что антикризисная политика правительства была верной, что России нельзя зависеть от кого-то, а надо быть самостоятельной сильной державой, над чем правительство в целом успешно работает, особенно в деле исполнения социальных обязательств. Трехлетняя ретроспектива позволяла Путину говорить о наиболее удачных результатах, опуская спорные моменты. Например, о запуске в серию самолета Sukhoi SuperJet и закупке «Аэрофлотом» в лизинг 10 таких машин в 2011 г. Но не о том, что SuperJet опоздал более чем на три года, его параметры не соответствуют контракту и «Аэрофлот» требует с производителя компенсации. Или о том, что в России действуют 24 особые экономические зоны – но не о том, что часть из них пока существует только на бумаге (например, шесть туристических ОЭЗ на Северном Кавказе).

Премьер-министр Владимир Путин выступил вчера перед депутатами Госдумы с рутинным отчетом о работе правительства. Путину вполне удалось построить выступление так, чтобы оно работало на формирование образа эффективного премьера, и при этом не начать предвыборную кампанию.

В свете квазиидеологической квазиконкуренции между премьером и президентом, культивируемой в последнее время в речах Путина и Медведева, многие ждали перерастания отчета в Думе в полновесное предвыборное высказывание вероятного кандидата в президенты. Некоторые технические приемы политического выступления Путин действительно применил. Некоторые идеологические заготовки, которые в дальнейшем Путин планирует развивать, действительно прозвучали.

Впрочем, это, как и возврат к лозунгу 2007 г. о скорейшем вхождении в пятерку развитых стран, – мелочи.

Центральная часть речи была посвящена идее социальной модернизации – в специфическом путинском понимании. Тезисы о развитии человеческого капитала, улучшении жизни людей, невозможности помогать бизнесу за счет работников и т. п. в итоге приводили к новым обещаниям бюджетных расходов на социальные нужды. Социальная модернизация по Путину выходит очень похожей на милый русскому сердцу патернализм.

Путин говорил, конечно, и о важности реформ в ключевых социальных сферах – пенсионной, образования, медицины, правоохранительных органов.

Но мы видим, что реформы идут, мягко говоря, нелегко и подвергаются серьезной критике. Поэтому реформаторская риторика ни в коем случае не может заменять обещаний закупок оборудования, роста зарплат и пенсий, обеспечения жильем военных и т. п.

Можно ожидать, что темы социальной модернизации ближе к выборам будут конкретизированы. Пока же, несмотря на важность патерналистского дискурса, первенство в котором Путин, конечно, никому не уступит, премьер не спешит форсировать начало предвыборной кампании. Выражаясь его же словами, не возбуждается по поводу выборов.

Да – ему и его правительству нужна хорошая оценка, но она не окончательная. Образ эффективного премьера нужно формировать заранее. Образ лидера нации, обещающего всем сестрам по серьгам, но не приемлющего ни правого либерализма, ни левого популизма, нужно поддерживать спокойно и со вкусом.

Об отсутствии прямых предвыборных целей в послании премьера Думе можно говорить и потому, что Путин никак не персонифицировал успехи или проблемы в работе правительства, не анонсировал каких-либо кадровых решений. Хотя критика именно социальных министров – Татьяны Голиковой и Андрея Фурсенко – в последнее время резко усилилась.

В целом формат отчета правительства перед Думой, введенный два года назад, оказался очень удобен Путину. Не критикуемый депутатами, премьер имеет возможность спокойно формировать социально-экономическую повестку, приспосабливая ее под свои цели.