Неожиданная череда народных восстаний в арабском мире – очередное напоминание о том, что попытка заглянуть в будущее – дело неблагодарное. «Предсказание невозможно. Мы видим будущее лишь как неясные очертания, наш взгляд способен проникнуть совсем недалеко... При этом история учит нас, что иной раз даже совсем незначительные обстоятельства или поступки могут повернуть ход событий». Этими мудрыми словами Роберт Конквест предваряет свою книгу о «реальности и заблуждениях в ходе истории», в которой, впрочем, утверждает, что он-то как раз еще в 60-е гг. провидел закат СССР. Однако предсказывать на десятилетия вперед иной раз проще, чем угадать, что случится завтра.
В декабре 1991 г. тогдашний директор ЦРУ Роберт Гейтс, для которого политический прогноз был непосредственной служебной обязанностью, сообщил американским законодателям, что в ближайшие месяцы на территории СССР произойдут «самые значительные гражданские беспорядки с тех пор, как большевики сосредоточили власть в своих руках». К счастью, он оказался не прав.
В проекте Московского центра Карнеги «Россия-2020: сценарии развития» предусмотрительно выбран 10-летний горизонт прогноза – не слишком короткий, чтобы не оказаться в незавидном положении Роберта Гейтса, но и не настолько длинный, чтобы полностью снять с себя ответственность за реалистичность предлагаемых сценариев.
Драйверы перемен
Сценарный проект Центра Карнеги стартовал в начале 2010 г. Именно тогда была составлена команда из трех десятков человек, начавшая работать над набором ключевых сюжетов, относящихся к экономическому, политическому и социальному развитию страны. В работе участвовали как отечественные, так и западные эксперты, что обеспечивало объемность видения и методологическое разнообразие.
Сценарный анализ отличается от прогнозирования прежде всего тем, что он не ставит целью угадать будущее, оценить вероятность тех или иных событий. Его задача – показать возможные пути и представить цельную картину, а также взаимосвязь всех ее элементов. Каждый автор рассматривал спектр возможных траекторий развития и факторы, которые могут повлиять на эти траектории.
Ключевой точкой бифуркации является выбор политико-экономической модели на следующее десятилетие. Этот выбор делается сейчас, но окончательно оформится после президентских выборов 2012 г. Конфигурация 2011–2012 гг. здесь выглядит скорее как производная от этого выбора, чем как стартовая точка. Выбор, похоже, был сделан в 2010 г., когда две ключевые модели – условно «традиционалистская» (перераспределение ренты от добычи и переработки природных ресурсов) и «модернизационная» – демонстрировали свои возможности. В условиях роста мировых цен на энергоносители технологические и геополитические возможности «сырьевой» модели оказались далеко не исчерпаны. Это указало бизнес-политической элите, что нет необходимости срочно переходить к альтернативной стратегии. Таким образом, на 10-летнюю перспективу модернизация остается лишь подспорьем для поддержания «рентной» модели.
В качестве главных драйверов, обусловливающих изменения системы, могут выступать экономика, которая должна обеспечивать постоянно растущий приток финансовых ресурсов, и управление, которое необходимо совершенствовать, поскольку эффективность системы неуклонно падает. При этом даже небольшой сбой как в экономике, так и в управлении может привести к серьезному системному кризису.
Кризис могут также вызвать многочисленные «внешние риски», из которых самыми существенными представляются те, что связаны с Северным Кавказом. Заметим, что эти риски лишь отчасти можно рассматривать как внешние – во многом это просто доведенные до крайнего выражения общероссийские проблемы: слабость институтов, коррупция и др. Кроме того, причиной кризиса могут стать техногенные аварии и катастрофы, связанные с ветшанием инфраструктуры. К последним примыкает и деградация социальной инфраструктуры, прежде всего в сферах здравоохранения и образования, где ухудшения, накапливавшиеся в течение последних 20 лет, в грядущем десятилетии могут привести к скачкообразному падению. Заметим, что и финансовые, и управленческие инструменты не могут ни предотвратить, ни существенно ослабить негативные последствия от описанных вызовов, зато при неудачном стечении обстоятельств могут их серьезно усугубить.
Отсюда следует важный вывод о том, что в горизонте предстоящих 10 лет сохранить статус-кво принципиально невозможно. Если же исходить из обратного и не готовиться к серьезным испытаниям, которые ждут нас завтра, то их негативные последствия окажутся еще более серьезными.
Общественный фактор
Радикально отодвинув граждан от участия в политическом процессе и в принятии решений, власть при этом вовсе не упускает из виду общественные процессы. Напротив, правители внимательно следят за тем, чтобы в обществе сохранялся некоторый уровень если не довольства, то по крайней мере пассивного согласия с положением дел. Выражением пассивного согласия служат высокие рейтинги двух правителей. Ради них постоянно повышаются социальные расходы – даже в ущерб задачам развития. Той же цели служит контроль над государственными телеканалами, которые и сегодня остаются наиболее действенным инструментом воздействия на общественное мнение. Наконец, во имя сохранения общественного покоя государство пресекает в зародыше попытки политической оппозиции рекрутировать общественную поддержку путем митингов и иных публичных акций.
До сих пор кремлевский проект, направленный на поддержание рейтинга, осуществлялся с неизменным успехом. Никакие кризисы и катаклизмы не приводили к неприятным для власти последствиям. Протестные акции, участившиеся в ранний период экономического кризиса (конец 2008 г.) и вспыхнувшие вновь спустя год, вскоре стихли. Протестная активность в целом относительно невысока. Также на крайне низком уровне остается гражданская солидарность, отчего проблема одного (человека, города, региона) не становится проблемой общества.
Претензий к властям у граждан немало, но, в представлении большинства, политические изменения не способны улучшить их положение. Россияне сосредоточиваются на собственной жизни, благо государство не вмешивается в их частные дела – за это они с готовностью оставляют «государственные дела» государственным людям.
Подобное состояние общества позволяет российским властям успешно преодолеть первую развилку: тот план, который созреет в головах у высшего руководства страны, без особых препятствий будет реализован и легитимирован с помощью общенационального голосования.
Но в будущем пассивное согласие не гарантировано. «Пакт неучастия» может быть нарушен (любой из сторон), если экономические ресурсы государства будут истощаться, а также в результате воздействия иных драйверов, о которых говорилось выше, или вследствие «усталости» от политической монополии одной группы. К следующему выборному циклу (2016–2018 гг.) срок пребывания у власти нынешней политической элиты будет приближаться к 20 годам. Именно этот политический этап, по мнению участников нашего сценарного проекта, представляется вероятным временем перелома.
Работа над сводными сценариями для России еще впереди. Результаты «тематических» сценариев опубликованы в двух номерах журнала Pro et Contra, часть из них – в сокращенном варианте – появится на страницах «Ведомостей». Кирилл Рогов пишет о том, что исчерпанность прежней модели экономического роста потребует «неизбежной коррекции господствующих социальных настроений, а также возможностей и стратегий элитных групп». Борис Макаренко, размышляя о будущем политических партий, полагает, что власть должна перестать игнорировать «активное меньшинство» и «новый протест». Материал Александра Гольца посвящен будущему российской армии. Сюжет Алексея Малашенко – Северный Кавказ и его место в российском государстве в ближайшее десятилетие. Дмитрий Тренин рассматривает динамику российской внешней политики от «одиночного плавания» с апофеозом в виде грузинской войны в 2008-м к «сближению с Западом» в конце этого десятилетия и строит предположения относительно дальнейших внешнеполитических сдвигов. Сэм Грин предлагает свой взгляд на развитие российского общества. Йенс Зигерт прогнозирует будущее гражданской активности. Владимир Милов анализирует сценарии будущего десятилетия в экономических, а Даниэл Трейсман – в политэкономических категориях. Николай Петров рассуждает о роли в развитии страны управленческих элит, на его взгляд более заслуживающих звания номенклатуры.
Автор – главный редактор журнала Pro et Contra, эксперт Московского центра Карнеги