Межнациональные противоречия обострились на страницах СМИ
После убийства Юрия Волкова у метро «Чистые пруды» окрестности этой станции украсились надписями «Война в твоем городе». И мысль о вялотекущей, но неуклонно разрастающейся русско-чеченской, или даже русско-кавказской, войне повторяют теперь не только футбольные фанаты, но и многие журналисты и эксперты. Трафарет, по которому наносилась эта надпись, столь же прост, как и сама интерпретация: если «они» убивают «нас», это война.
Но у простой интерпретации могут быть не такие простые причины. Во-первых, эмоциональная накаленность слова «война» – это не только реакция на трагедию убийства, но и внутренняя готовность к радикальной оценке ситуации.
Во-вторых, точно ли нарастает количество столкновений, которые можно было бы описать как «русско-кавказские»? Кажется, их стало больше в сообщениях СМИ, но стало ли их больше в действительности, мы не знаем. У нас нет инструментов, чтобы это узнать. Есть известный медийный механизм, который влечет за одним сообщением ряд других, сходных или даже предполагаемо сходных. На гипотезу, что речь скорее о медийном эффекте, чем о реальной перемене, наталкивает и краткость периода, на который приходятся участившиеся сообщения о более или менее однотипных конфликтах. Просто не видно причины, по которой эти конфликты могли умножиться так быстро, даже если какой-то тренд к умножению существует.
И главное, в-третьих, между кем и кем нам видится «война»? В столкновениях у метро «Чистые пруды» или в детском лагере «Дон» практически все, кто не пытался сознательно подбирать политкорректные выражения, усмотрели русско-чеченский межэтнический конфликт. Но разве несколько хулиганистых парней, столкнувшихся у метро, полномочно представляют целые народы?
Нельзя исключать (хотя и не похоже), что причиной драки у метро была не личная неприязнь, а именно этнически окрашенная вражда с той или иной стороны. Тогда случившееся – преступление по мотиву ненависти, согласно нашему УК. Ни больше, ни меньше. Остальное – привнесенная нами самими интерпретация.
Наиболее показательна в этом смысле история в детском лагере. Вычтем этничность участников и получим отвратительный, но обычный сюжет. Подростки пристали к девочке, ударили ее, потом послали подальше и даже побили воспитателя. Это переросло в серию драк с участием нескольких десятков старших подростков и взрослых, вступавшихся за «своих». Прибывшая милиция пресекла драку, и теперь осталось ее только расследовать. Это из области воспитания подростков и милицейской работы, а не из области «межэтнических отношений».
Но, к сожалению, я уверен, что подавляющее большинство участников конфликта, а также тех, кто услышал о нем, в первую очередь подумали не о «подростках и воспитателях», а о «русских и чеченцах». А ведь даже если кто-то кого-то в драке «обозвал по нации», даже если и вправду воспитатель кричал что-то античеченское, а какой-то чеченский парень рвал российский флаг, это же лишь добавляет эмоциональные штрихи в историю, но еще не определяет ее суть.
Предположение же, что суть истории именно в «русских и чеченцах», держится на представлении, что «они» (для русских чеченцы – и наоборот) настроены к «нам» изначально враждебно, «они» «нас» не уважают и т. д. При этом про «нас» мы ничего такого обобщающего не думаем, мы-то, конечно, разные, и мотивы у нас разные, это только у «них» всё одинаковое. Потому что чуждое и непонятное. Потому что культурная дистанция между чеченцами в Чечне и русскими в Центральной России только выросла по сравнению с 90-ми годами. К некоторым другим местам на Северном Кавказе это, видимо, тоже относится. И вот это реальная проблема – что в единой стране, переставшей быть империей, не просто затормозился, а пошел вспять процесс интеграции весьма многочисленных групп населения и целых регионов.
Я не знаю, можно ли решить эту проблему в близком будущем. Но какие-то вещи можно сделать, чтобы не допустить эскалации насилия.
Банально, но чем качественнее будут работать правоохранительные органы, чем более внятно и открыто они будут доносить до всех нас результаты расследований, тем меньше будет поводов для панических или подстрекательских слухов. Конечно, трудно ждать каких-то революционных перемен. Вряд ли быстро исчезнет коррупция, которую сразу заподозрили в деле об убийстве Юрия Волкова. Вряд ли федеральные власти быстро заставят власти Чечни хотя бы не укрывать возможных преступников от расследования (как это из лагеря «Дон» все уехали в Чечню? среди них не было подозреваемых?). Но какой-то прогресс и тут возможен.
Чем больше людей, особенно публичных, научит себя в каждом конфликте, в котором можно найти этническую подоплеку, не выискивать таковую, а посмотреть непредвзято и основываться только на известных по конкретному эпизоду фактах, тем меньше будет напряженности в воздухе, а вследствие этого – меньше и самих конфликтов. Мы не должны идти на поводу у националистов, будь то ДПНИ или чеченские руководители, которые используют все, что этнически окрашено, для политической мобилизации.